— Спасибо, Эрни. Обойдешься. Она согласится.
Я вдруг понял, что моя проблема больше надумана. Конечно, смогу ее уговорить заплатить мне потом. Дел-то на минуту. Я покосился на синюю жидкость и глотнул, ощущая приятное тепло, которое на время отводило в сторону мои проблемы.
7. ГЛАВА 6
ГЛАВА 6
Терри
…Свет, проникающий сквозь мои закрытые веки. Яркий белый свет, чтобы увидеть который не нужно даже открывать глаза. Да я и не могу это сделать, ведь он снова накачал меня какой-то дрянью.
Последнее, что помню — инъекция в плечо, после которой пропадает способность что-либо делать: двигаться, разговаривать, просто смотреть. Ощущения тоже притупляются. Я почти не чувствую, как он проводит по моему обнаженному телу холодной тростью, которая — я точно это знаю — в один момент может превратиться в смертельное оружие.
Это игра со смертью. Или нет — скорее, игра в смерть.
Знаю, что через пару часов моя жизнеспособность восстановится — это уже не первый раз — но все равно чертовски страшно. Жутко от одной мысли, что я могу не очнуться. А еще от того, что ждет сейчас. Но не могу ничего поделать — даже крик безмолвно застывает в недвижимых голосовых связках. Сердце замедленно стучит. Тук-тук. Его удары заглушают большую часть звуков, доносящихся из освещенной комнаты, но я точно знаю, что он рядом, смотрит на меня в этот момент, словно на труп, и возбуждается сильнее.
По моей груди скользит его рука, яростно сжимает холмик в ладони, затем отпускает, и он наблюдает за тем, как все возвращается на место. Думаю, что наблюдает, иначе с чего бы оставил в покое на пару минут, которые кажутся вечностью.
Чувствую на губах сладковатый привкус вина, но глотнуть не могу. Но он лишь смачивает мои губы, чтобы облизать их: жадно, настойчиво. Но и целоваться я тоже не могу. У самого уха раздается прерывистое тяжелое дыхание, и он шепчет: «Терри… Терри…»
Жутко от одного только голоса. Я не могу утверждать, что ненавижу этот голос. Но в такие моменты он приобретает странный чужой тембр, который пугает до безумия.
Уже обе руки движутся по моей плоти, огибая очертания тела. Пальцы вминают кожу почти до боли, но еще на грани. Задерживаются на моем животе, изучая пупок, и продолжают путь к треугольнику. Ноги раздвигаются в стороны. Снова пугающая пауза, ведь не знаешь, что он надумает делать дальше. Зря я считала, что хорошо его знаю — как оказалось, я не знаю о нем абсолютно ничего.