- Никак, – все с той же упрямой дерзостью, сплевывая кровь на его грязные ботинки.
Удары хлыста посыпались мне на спину, голову, пока Ибрагим не перехватил руку Шенгара. Но мне было наплевать. Я уже привык к боли. Никакая боль не поставит меня на колени. Пусть даже не физически, а морально.
- Хватит. Не порть товар, Шен.
- Это не товар, а упрямая падаль, которая завоняет, если не покорится!
Пнул меня сапогом под дых и вышел из сарая. Инкуб склонился надо мной и протянул флягу с водой, но я выбил ее из рук управляющего, а тот захохотал в голос, а потом склонился и схватил меня за волосы, поднимая кверху на вытянутой руке.
- Ты – раб! Хочешь жить – умей управлять своей спесью, и когда-нибудь добьешься славы…а, может, и свободы. А хочешь сдохнуть – я устрою тебе это прямо сейчас. Выбирай!
Он блефовал, и я знал об этом. Чувствовал его ауру, как и он мою. Я был ему нужен, и он собирался меня продать Шенгару.
Я дернул головой, сбрасывая руку Ибрагима, поднял флягу, осушил до дна и вытер рот тыльной стороной ладони. Глядя ему в глаза и отчеканивая каждое слово.
- Когда-нибудь я не дам тебе даже этого выбора.
Инкуб снова расхохотался… и, дернув за цепь, заставил меня все же упасть на колени.
- До этого «когда-нибудь» надо дожить.
И в этот момент я понял, что доживу любой ценой, чтобы убить всех, кто меня обрек на эту участь, чтобы освободить всех несчастных и обездоленных, чтобы получить тот самый трон, который мне обещала моя мать.