Тая мне удаётся найти, сверившись с
картой. Его сигнал отмечен в здании, которое снаружи выглядит, как
автомастерская. Ею оно и оказывается. Ступив внутрь, я попадаю в
просторное помещение, забитое всевозможным хламом. Остовы
полуразобранных машин соседствуют с горой снятых покрышек, деталями
движков, канистрами с бензином и машинным маслом. Для моего
обоняния тут настоящий ад.
Николай стоит, прислонившись к стене,
и безмятежно потягивает пиво. Его взгляд направлен на мужчину,
который зарылся по пояс под капот пикапа.
— Просил же привести его, — я с
укором бросаю мечнику.
— Бесполезно. Как об стенку
горох.
Что-то бормочет незнакомец, и я не
сразу понимаю, что он разговаривает не с нами, а сам с собой.
— Анри, — окликаю его.
Ноль реакции.
— Анри!
— Да? — не отрываясь от занятия,
отвечает тот с едва уловимым французским акцентом.
— На минуту.
— Занят, — отрывисто бросает он и
активно орудует ключом-трещоткой под стрёкот металла.
— Это важно.
— Потом.
— Самеди убит.
— Плевать, — равнодушно отвечает
механик.
— Сюда ползёт орда гигантской
саранчи, которая сожрёт в городе всё живое.
— Плохо, — так же, без лишних эмоций
откликается он. — Вон та тачка готова, — его рука указывает в угол
ангара, где красуется очередное постапокалиптическое чудо на
высокой подвеске. — Крупнокалиберный пулемёт. Используйте.
— Анри, — вздыхаю я, — мы поговорим,
даже если для этого мне придётся связать тебя и отобрать все
инструменты.
Мои слова какое-то время
перевариваются под капотом. Наконец, под недовольное цоканье
показывается худощавый мужчина с осунувшимся лицом и
проницательными карими глазами. Они, кажется, постоянно бегают по
сторонам в поисках чего-нибудь полезного. Его волосы всклокочены,
торчат во все стороны и частично прикрывают лоб, изрезанный
глубокими морщинами. Борода тёмная с проседью, короткая, но
неаккуратная и не особо чистая. Машинное масло вообще не
способствует чистоте.
Вся одежда Анри заношенная и
перелатанная с использованием различных подручных материалов. На
нём лёгкая куртка выцветшего оливкового цвета с беспорядочно
пришитыми карманами, а поверх неё сумки и подсумки для хранения
инструментов и деталей. Её рукава закатаны, обнажая сильные,
покрытые шрамами руки.
На шее техника висит коллекция
ожерелий, сделанных из проволоки, гаек, шайб и других металлических
отходов. На лоб сдвинуты защитные очки. Даже показавшись из-под
капота, он крутит в руках какую-то деталь и бормочет себе под
нос.