— Так, — глубокомысленно заявляю
я.
— Здесь надо всё нахер сжечь, —
морщась, произносит Накомис.
— Боже правый! — кривится Гарри. —
Эта из-за подобных инопланетных соплей наша речушка превратилась в
общественный сортир на фестивале?!
— Очень точно подмечено, — говорю я.
— Мэтт, придётся поработать, но вначале надо задраить люки.
Кто-нибудь видит механизмы?
— Если они даже есть, техника
отказала, — возражает полицейская.
— Должен быть ручной способ. Этой
плотине лет сорок. Тогда о компах и слышать не слышали.
Разбредаемся по залу, и первым
искомое находит Тай. Он привлекает наше внимание стуком по металлу.
Пара массивных вентилей спряталась в небольшой нише.
— Гарри, Мэтт, за дело. А мы вас
прикроем.
— Щегол, я тебе в отцы гожусь, —
бурчит бородач. — С моей грыжей только заржавевшее железо
крутить!
— Должна же и от тебя быть какая-то
польза? — скалюсь я.
Проклиная всё на свете, парочка
берётся за дело. Пронзительно скрипит металл. Медленно и через силу
вентили начинают проворачиваться, выходя из своей вековой
спячки.
— Долго ещё? — утирая пот, через
полторы минуты вздыхает Гидеон.
— Пилите, Шура, пилите. Они
золотые.
— Чего? — недоумённо косится на меня
парень.
— Эх ты, темень.
Люки постепенно сдвигаются в пазах,
снижая напор воды. А я слежу за экраном Картографа, который
остаётся девственно чист. Лязгают, закрывшись, люки, и постоянный
водный поток исчезает. До самого конца я жду какой-то подлянки,
вот-вот из воды выпрыгнет какая-нибудь срань, но ничего так и не
происходит.
Мэтт чертыхается, смущается и явно
хочет ударить себя по губам, но сдерживается. Направив обе руки на
источник заражения, он щедро окатывает его огнём. Лопаются икринки,
вонь становится сильнее. Зараза сгорает, чадя не хуже резины. Амишу
приходится сделать перерыв, чтобы восстановить аркану. Дезинфекция
продолжается, пока на бетоне не остаётся только чёрная копоть.
— Один готов, остался ещё один, —
хлопнув пироманта по плечу, констатирую я.
— Думаешь? — косится Мэтт.
— Уверен. Погнали.
Выбравшись на поверхность, мы вскоре
приближаемся к зданию водохранилища. Двойные двери стоят
нараспашку, открывая нам вид на полутёмное фойе. Забор из
сетки-рабицы местами поломан и опрокинут. Из глубины строения веет
знакомой вонью скригов и чем-то ещё. Запах новый и доселе мне не
встречавшийся.