Развернул за шею к себе и впился горящим взглядом.
– Каждая буква — это твое имя, цвет – это твои глаза. Это платье сама ты, Вереск. К нему не нужны украшения. Все эти камни – бриллианты.
– Ты возьмешь меня на прием? Серьезно? Ты никогда раньше этого не делал.
– Не подвернулось случая. Перед шанхайскими партнерами я должен предстать с женой. Сними свои тряпки и примерь его.
– Нет…Оно мне не нравится.
Отшвырнула платье и с радостью увидела злость в его глазах.
– Оно отвратительное.
– Его шили самые лучшие модельеры под моим надзором.
– Бездарности. А ты…безвкусный болван.
Схватил за тонкую ткань легкого платья и разодрал обеими руками, сгреб меня за талию, впечатывая в стену, впиваясь голодными губами мне в рот.
— Значит, не пойдешь вообще…найду, с кем пойти.
Вцепилась когтями в кожу головы, в затылок, оставляя следы, кусая до крови за губы, и в ответ ощутила, как развернул спиной к себе, вдавил лицом в стену, удерживая за волосы, раздвигая коленом мои ноги, и вошел в меня одним мощным толчком»
Вздрогнула и тихо застонала от воспоминаний, чувствуя, как пылают щеки и саднит внизу живота. Схватила двумя руками платье и сдернула с вешалки. Теперь я знала, в чем пойти на новоселье.
***
– Откуда это платье, любимая?
Спросил Марко, когда мы сели в машину.
– Охренеть, да? Я, когда увидел маму, у меня челюсть отвисла.
– Чезаре! Контролируй свою речь!
Я сама была поражена, когда надела его на себя. Сшито, как влитое. Повторяет все изгибы моего тела. Сиреневая ткань легкая, шелковистая, свободно струится от бедра, но в то же время обрисовывает ноги и каждый изгиб фигуры, а камушки сверкают и переливаются на свету. Платье полностью обнажает плечи и уходит угловым вырезом до самого пояса, но при этом грудь надежно скрыта тканью, и тонкая серебристая шнуровка лишь подчеркивает скандальный вырез. Я даже боялась подумать, сколько мог стоить тогда этот наряд Сальваторе и… насколько он шедеврален и великолепен, и как невероятно смотрится на мне. У подонка действительно безупречный вкус.
– Заказала в Париже несколько недель назад. Хотела надеть на Рождество, но пришлось это сделать раньше.
– Невероятное платье…ты в нем как…, – Марко не мог подобрать слов, но его глаза блестели, и лицо покрылось красными пятнами. Я знала этот взгляд и уже не раз видела эти пятна. Они всегда означали, что мне пора запереть свою комнату и не открыть, когда в дверь постучат ночью. – Как королева. Но ты, кажется, не любишь сиреневый. Чего вдруг решила именно его? Лучше бы, и правда, надела на Рождество, а не какое-то новоселье.