Это были
первые звоночки неприятностей и новых странностей.
После
покупки злополучных книг начались странности. Я поначалу не
придавала значения, но странности стали более очевидными на второй
неделе после моего приобретения.
В последнее
время книга, предложенная мне незнакомцем, самостоятельно
перемещалась по квартире. И, что примечательно, всегда оказывалась
в самых неожиданных местах. Но вся эта ситуация достигла апогея
когда я сонная, растрёпанная собираясь на работу и искала чай в
навесном шкафу, и эта вот книга-путешественница слетела мне на
голову с верхней полки.
– Та-а-ак,
ну всё, теперь не выберешься! – и с этими словами я запихала книгу
в ящик стола, заперев его на ключ. Что интересно, Геша обходил
книжонку стороной, шипя в её сторону.
– Приду
домой, – приговаривала я, тихо психуя и натягивая обувь, –
выкину её ко всем чертям.
Как я
добираюсь до работы – это отдельная история. Скажу кратко: сквозь
слезы, ругань и боль, а также оттоптанные ноги.
В холле,
как обычно, охранник проверял содержимое чьей-то сумки, а мне
махнул – мол, проходи, и это как-то настораживало. Ведь дотошный
Евгенич всегда мою сумку смотрел. Я махнула рукой – хорошо, теперь
хоть на входе торчать долго не буду.
Лифт
приехал невероятно быстро, и я отправилась в свою конуру. Потому
как кабинетом это помещение без окон и дверей назвать нельзя. Хотя
нет – одни двери всё же имеются. Маленькие и
неприметные.
В архиве,
как обычно, было тускло и затхло. Пахло пылью и бумагами. Мой
рабочий стол стоял в углу и освещался только настольной
лампой.
И вот в
самый эпический момент моей подготовки к рабочему дню из моей сумки
вываливается книга. Та самая, которая находится дома, которую я
заперла, между прочим.
Что
сказать, к своей чести, я не заорала, не впала в истерику. Тяжело
вздохнув, я подумала, что может это карма? Столько жила – горя не
знала, ну, если не считать внешности. А что, с тёть Зиной мы жили
нормально. Правда, много мотались по стране. То в деревню укатим,
то в городишко какой. Ремесло у моей тётки было интересное, поэтому
я привыкла к разным странностям. Хотя одно дело – слушать рассказы
тетки, а другое – столкнуться с этим лицом к лицу. Так что я села
думать.
Зинаида
Михайловна ни много ни мало практиковала ведьмачество. То есть была
потомственной ведьмой. Она сестра мамы, а значит я, как её
племянница, теоретически могла видеть странности, и не только
видеть, но и владеть некой силой, которую мне передала
тетка.