– Ох и
тяжко мне пришлось деточка, но где наша не пропадала. Землицы
принёс, да токмо уже и не спасает родненькая. Силушки нет. Вот
нечистый и пробрался в дом.
Я в это
время поглощала очередное угощение, как вспомнила о
книге.
– Да что ж
ты, сердешная, ешь, ешь. Нечисть дальше порога не двинется. Не
пущу. А вот за порог выгнать я не смог. Сильное колдовство
наложено. Не в пору домовому справиться.
Я кивнула,
дожевав поднялась. Надо найти тёткины книги – может там чего найду,
а дядька Никодим подскажет.
Тёткины
вещи лежали в кладовке. Всё то, что она велела оставить, а
остальное сказала сжечь. Зачем? А кто его знает. Я привыкла
прислушиваться к ней не задавая вопросов.
В пыльной
коробке были тетради, пара книг, амулетики и травки в мешочках,
банка соли и толстый талмуд.
Вот тяжелый
талмуд меня заинтересовал особенно. Перелистывая страницы, я
сначала испугалась, что не смогу прочитать. Стянула очки и стала
тереть переносицу пальцами. Всматривалась долго. А позже зрение
перестроилось, завитушки стали складываться в слова, слова в
предложения, и я стала понимать смысл написанного. Это было
странно, конечно. Но что такое странность, когда у тебя по дому
разгуливает живой домовой.
В детстве
тётка учила меня читать на неизвестном языке и говорить. Мы вместе
разучивали весёлые песенки, как мне казалось, на деле же это были
заклятия и заговоры. Всё, что я видела сейчас в книге, я помнила и
знала. Каждый текст, который был перед глазами, так же ясно был у
меня в голове.
Я села на
пол и вздохнула. Ну и что мы имеем? Тётка готовила меня стать
ведьмой? Она часто говорила, что сама не может быть в полной мере
ведьмой, ведь она вынуждена скрываться и скрывать свою суть. Но мне
она говорила: «Ты, Мира, сильнее, ты сможешь превзойти даже
верховную...»
Она всегда
говорила это и гладила меня по голове. Но я не обращала внимания на
слова – мне были важнее та ласка и то тепло, которое она мне
давала. Сейчас же я жалела о том, что никогда не была особо
внимательна к её словам.
– Дядь
Никодим, а что за зло Вы чувствуете? С чем бороться-то?
Домовой
поглядел на меня недоверчиво.
– Неужто
сама не чуешь зла, ведунья, как же тебе не знать?
Я как-то
смутилась от его слов. Какая из меня ведунья? Только тётка грезила
об этом, а я знать ничего не знала.
– Так знамо
какое зло сидит – бес! Просто так из дома не выдворишь. Как ни
гонял я его, а выгнать не сумел.