Две трети столов в пивной были
свободны, но строгий господин сел за стол, что находился в углу, у
выхода из кухни, за которым уже сидел другой господин. Сел он туда
без приглашения, даже не произнеся ни одного слова. Просто подошёл,
отодвинул старый, тяжёлый стул и уселся. Не сняв ни котелка, ни
перчаток, даже монокля из глаза не убрал. Только поставил трость
между ног и руки положил на её рукоять.
Мужичина, сидевший за столом, был
чуть лысоват, хотя на висках и на затылке его головы начавшие
седеть волосы весело кучерявились, а ещё, словно в пику строгому и
подтянутому господину, этот человек не был чрезмерно опрятен, зато
был полноват, нехорошо выбрит и держал несвежий свой жилет
вызывающе расстёгнутым, рубаху под ним вовсе не накрахмаленной, а
ботинки изрядно стоптанными. Трость же его, приставленная к
облупленной стене пивной, была стара, тяжела, оббита и потёрта во
многих местах. То был резидент ордена в Гамбурге брат Тимофей. А в
миру Тимофей Сергеевич Елецкий.
Он отпил из большой кружки пива и
спросил пришедшего очень тихо, почти шёпотом, хотя рядом с ним, за
соседними столами, никого не было:
- Выпьешь чего-нибудь?
Строгий господин только покачал
головой: нет. А потом выронил монокль из глаза, зажмурился, давая
веку отдохнуть, крякнул почти удовлетворённо и спросил так же тихо,
как и собеседник:
- От связной телеграммы, я
предполагаю, так и не было?
- Нет, брат Аполлинарий, - отвечал
неряшливый человек, - от неё вестей не было. Ни в условленное
время, ни в контрольное. Думаю, что и курьер на запасной квартире
не появился.
- Нет, Тимофей Сергеевич, не
появился.
- Значит, провал, – безрадостно
констатировал Тимофей Сергеевич.
- Значит, провал, – согласился
Аполлинарий Антонович, кивнув головой. Он немного помолчал, потом
достал платок, стал вытирать им монокль и продолжил: – Что будем
делать?
Тимофей Сергеевич поёрзал на стуле,
как будто ему вдруг стало неудобно сидеть, и ответил:
- Сворачивать операцию не будем.
- Закончим акт вдвоём? – удивился
Аполлинарий Антонович.
- Надобно покончить с этой вшой, –
нравоучительно, скорее даже сурово, ответил Тимофей Сергеевич. –
Раз взялись – надо покончить.
- Надо покончить… Да… Я понимаю твоё
негодование, – говорил строгий господин с заметной долей сомнения.
- Но как? Без денег? Без связных?