А теперь я снова стояла у входа в огромную трехэтажную усадьбу с белой облицовкой и синими ставнями на окнах. И с победной улыбкой меня поджидал “братец”. А я лишь могла догадываться, какую подлость он уготовил на этот раз.
Большую часть времени я предпочитала игнорировать Лиама.
- Эмбер, поздоровайся со своим братом, - настояла мама.
- Привет, Лиам, - без особой радости произнесла я.
Подлец умел разыгрывать спектакли. Он радушно улыбнулся, живо подошел ко мне, забрал ящик и чмокнул в щеку.
- Привет, сестренка. Я рад, что ты вернулась, без тебя скучно.
Если бы я его не знала, ни за что бы не различила фальши. Меня забавляло то, что он постоянно намекал на нашу родственную связь (которой и в помине не было), а сам при этом мечтал засадить мне.
Я не любила притворяться. Особенно в последнее время.
Выхватив у него из рук свою коробку, прошла мимо. Вниз по лестнице спускался Оливер. Его лицо, как всегда, было неприступной маской. Увидев меня, он слегка улыбнулся, но взгляд оставался безразличным.
- О, Эмбер. Добро пожаловать домой.
- Спасибо, мистер Купер, - учтиво произнесла я и прошмыгнула мимо.
Больше всего маму злило, когда я обращалась к отчиму столь официально. Она настаивала, чтобы я звала его «папой». Впервые, когда она это предложила, я расхохоталась на весь дом.
Открыв дверь своей комнаты, бегло осмотрелась.
Конечно, за год я успела привыкнуть к удобствам. Мама даже позволила мне все обставить по собственному вкусу, хоть он и отличался от ее. Но белый воздушный балдахин над кроватью она все-таки мне повесила. Моя спальня была размером с весь этаж папиного дома. А собственная ванная - как кухня в том старом сарае.
Из огромных окон поступало много света, да и весь интерьер был выполнен в бело-серебристых тонах. Мне казалось, что я находилась в собственном маленьком государстве, окруженном вражеским.
Бернар вошел внутрь, выгрузил мои вещи и учтиво склонил голову.
- Берни! - пожурила я, напоминая, что мне всего этого не нужно.
Мужчина был единственным, кто мне действительно нравился из обитателей этого дома. Еще были старая ворчливая кухарка и тихая молоденькая горничная. Я всегда подозревала, что она любовница Оливера. Или Лиама. Или двоих. А может, одновременно. Куперы те еще извращенцы, хоть и косят под знать.
Мама вошла следом. Она была недовольна, но все равно натянула улыбку.