Ротный, майор Голубев, сказал Мозгину
провести воспитательное мероприятие. И вот здесь, я кажется понял,
что будет.
- Рота, получаем шанцевый инструмент и
выходим строиться перед казармой! - скомандовал дневальный через
час после ужина.
Свой наряд мы сдали и теперь спокойно
могли выполнять все задачи подразделения. Напирать на то, что нам
положен отдых, бессмысленно. Получив сапëрные лопаты, мы
выстроились повзводно перед крыльцом казармы.
- Итак, после непродолжительных боëв с
превосходящими силами противника, в нашей роте имеются раненные, -
начал свою речь перед строем Мозгин.
- Что такое? - спросил у меня Артëм,
но на меня стал нападать смех. - Ты чего смеëшься?
- Сейчас ты увидишь этих бойцов. У
меня прям ностальгия, - сказал ему я, еле сдерживая
смех.
- Какая ностальгия? - переспросил
Артëм, но я махнул ему чтобы он смотрел перед собой.
Из дверей казармы вышли трое
заместителей командира взвода с плащ-палатками в одной руке и...
окурком от сигареты в другой.
- Наша задача доставить раненных в
медсанбат, находящийся в 7 километрах от наших позиций. Нести
аккуратно, чтобы не повредить их ещё больше, - сказал
Мозгин.
Макс, как и другие замком взвода,
расстелил плащ-палатки и бросили на них окуроки. И это было
ошибкой.
- Курсант Курков только что повредил
одного из наших товарищей. Состояние раненного ухудшилось. Времени
нет. До медсанбата, ориентир КПП на аэродроме, бегом марш! -
скомандовал Мозгин.
Давно не бегал я подобные кроссы в
сапогах! Остальные вообще никогда не испытывали на себе, что такое
хоронить «бычки». Очень торжественное мероприятие!
Марш-бросок до КПП был выполнен.
Сейчас мы должны были их где-то закопать и вернуться домой уже
пешим ходом. Перед строем вновь выступил Мозгин, ехавший за нами на
велосипеде. Как он его выдержал, не представляю!
- К большому сожалению, врачи не
смогли спасти наших товарищей. Мы навсегда запомним их, как очень
хороших бойцов, сгоревших в огне битвы за наше с вами здоров... то
есть отечество. Объявляется минута молчания.
Даже при всей усталости никто не мог
удержаться от смеха в этот момент. Старшина толкал свои речи с
очень серьёзным лицом и, даже, снял головной убор во время
поминок.
Выкопав три небольшие ямы, благо рук и
лопат было много, мы «похоронили» в этих импровизированных могилах
окурки.