— Стреляй, пуд пороху тебе в зад! — выругался Макарыч, но парень
упорствовал.
Я уже видел Змия, который приближается к нам. Осталось каких-то
несколько секунд, и мое видение сбудется — огромный мех доберется
до траншеи и примется выжигать все живое.
— Клим, стреляй! Чтоб тебя леший в чащу утащил!
На этот раз парень послушал, вот только патрон прошел по
касательной. Мехобой перезарядил ружье и выстрелил снова — неудача!
До меха оставалось чуть больше сотни метров, и теперь мы оказались
в поле действия его пулеметов. Чувствую, сейчас будет жарко!
Напряг свои силы и создал иллюзию парня метрах в пяти. Все, как
учил Григорьев на парах — нет смысла пытаться запудрить всем мозги
и заставить поверить, что иллюзия существует. Куда проще
материализовать частицы дара и соткать из них фантома. Надо
сказать, далеко не последнее дело! Раньше у меня не получалось
создавать иллюзии других людей, которые двигались естественно.
Правда, мне здорово поплохело после таких фокусов. Голова пошла
кругом, и я невольно присел на корточки, опершись спиной о стену
траншеи, чтобы не упасть. Фантомный Клим тоже сжимал ружье и
целился в меха. Тут же прострекотала очередь, и мою иллюзию порвало
на куски. Не беда, зато выиграли немного времени.
— Ничего себе ты вытворяешь, мозгокрут! — донесся до меня
удивленный голос Гордеева.
— Малец, стреляй! — рявкнул Макарыч.
— Патрон застрял, дядь Федь! — отозвался Клим, орудуя деревянной
киянкой.
— Паря, кто тут еще с мехобоев есть? А ну, лупи по той
огнедышащей гадине! — не унимался Макарыч. Увы, но никого из
мехобоев поблизости не оказалось. Опираясь на земляную стену,
поднялся и вскинул винтовку. Бежавший к нам пехотинец вскинул руки
и рухнул на землю после моего выстрела. Зато я немного
приободрился, увидев, что наши силы практически поравнялись, и
сейчас начнется рукопашная. Мех продолжал двигаться к нам, а его
сопла уже источали языки пламени. Еще немного, и он будет
здесь.
Выстрел! Похоже, парень справился с застрявшим патроном. На этот
раз Клим стрелял почти в упор, метров с тридцати и попал. Меха едва
не разорвало, когда вспыхнули канистры с жидким пламенем, и он
рухнул на землю.
— В рукопашную! — заревел Гордеев, но этого не понадобилось. В
нескольких десятках метров начали рваться снаряды, разрывая на
куски и мехов, и тех пехотинцев, которым не посчастливилось попасть
под веер осколков.