— Как так? — встрепенулся Буров. — Выходит, мы столько сил
отдали, сражались наравне с остальными, а нас теперь сбрасывают со
счетов?
— На своем веку еще навоюешься, парень! — отрезал майор. — А
сейчас вы должны вернуться в академии, получать знания и
совершенствовать дар. По выходным вас будут привлекать к
патрулированию по Смоленску. Остальное узнаете от ректора. Пора
прощаться, ребята!
Прощание действительно вышло трогательным. Макарыч, Клим,
Никита... С многими ребятами мы успели познакомиться и сдружиться,
а теперь оказалось, что им идти дальше, а наша война на этом
закончилась.
Бал по случаю освобождения Смоленского княжества проводили в
самом его сердце. Казалось, какой праздник может быть, когда за
пару сотен километров продолжается война? Пир во время чумы! Но
князю и императору показалось, что сейчас особенно важно устроить
праздник в Смоленске, чтобы поднять боевой дух защитников и
порадовать горожан, которые здорово натерпелись.
Все студенты были приглашены на бал. Здесь я видел многих ребят
из Дорогобужа и Вязьмы, да и аристократов хватало. Княжеский
особняк Разумовского с легкостью вместил около тысячи человек,
начиная от студентов и заканчивая высокопоставленными гостями.
— Поверить не могу, что всякая чернь присутствует на балу! —
презрительно произнесла Ирина Болеславская достаточно громко, чтобы
я ее расслышал. Нет, она не чувствовала ко мне ненависти, только
презрение. Просто дурнушка, которая презирает людей, потому что так
принято в их прогнившем обществе, не более того. Не знаю кто ей
вбил в голову эти стереотипы, но не мне их оттуда выбивать.
— Оглянись, тут полно черни! Куда катится наше общество? —
вторила ей подруга, кажется, Соболева.
— Погоди, сейчас поглумимся, — отозвалась Болеславская.
Я без стеснения читал ее мысли, благо, для меня она была как
открытая книга. Кажется, она из тех людей, которые считают, что
положение в обществе позволяет ей не бороться за сохранение роли и
не развиваться. Сплошной гедонизм. Такие люди ведут к упадку рода,
а обнаруживают свою беспомощность, как правило, когда уже поздно
что-то изменить.
— Подержи мою накидку! — скомандовала Ирина и швырнула мне
деталь своего гардероба, вот только я уже был готов к этому фокусу.
Накидка взмыла в воздух и остановилась возле одного из слуг,
который спешил по делам.