Второй раз меня приводили в чувство не так, как в первый, но так
же неприятно: пару раз сильно хлопнули по щекам. Попытались
приложить и в третий, но я перехватила невесомую старческую руку и
сжала запястье, ощущая необычную слабость во всех членах.
Попыталась понять, почему, однако тут же сообразила нечто иное:
руки больше не скручивал кожаный ремень, и я могла делать всё, что
пожелаю.
Или, не совсем. Попытка подняться показала, что ослабела я
значительно сильнее, чем казалось по первым впечатлениям. Я
отпустила руку назойливого дедугана и схватилась за края кровати.
Сейчас оттолкнусь и… Ладони соскользнули, и голова упала на жёсткую
подушку. Перед глазами заполыхали разноцветные вспышки.
- Не всё сразу, - закудахтал дрожащий голос.
- Кирион, - пробормотала я, чем вызвала ещё один приступ
петушиного веселья.
- Он приказал привести тебя, когда сможешь удержаться на ногах.
Чем быстрее, тем лучше.
Всё та же монашеская келья. Да нет, точно монашеская: на стене
висит потемневшая от времени шестиконечная звезда с ликом Отдавшего
Долги. Такие можно увидеть лишь у монахов, да изворовавшихся
торговцев. А вот обстановка намекала скорее на первый вариант:
дряхлый шкаф, койка и стол. Ну и дедуган в поношенной серой
хламиде.
Как я тут оказалась? В памяти – сплошные дыры да провалы.
Кирион…Последний раз я видела его на балу у герцога Чанна и мы
обсуждали… Кир казался встревоженным, это – точно. Возможно он
ввязался во что-то опасное, как это случалось не раз, а я не успела
вовремя отреагировать? Ощущения подсказывали, что дела обстоят
несколько иначе.
Старик принёс тот же рассохшийся кубок, варево в котором
смердело не менее отвратно, чем предыдущее, но по-другому.
- Пей, - я позволила вонючей жидкости обжечь губы. – Это
поднимет тебя на ноги, но, - он мерзко захихикал, - заставит
просраться через пару часов.
Плевать. Те микстуры и зелья, что доводилось пить, вызывали
последствия и похуже. Много хуже.
Старик не обманул. Через очень короткий промежуток времени (я
успела досчитатьтри раза до пятидесяти), по мускулам пробежали
неприятные судороги, сменившиеся сильным сухим жаром. Потом
судороги вернулись, да с такой силой, что тело изогнулось дугой и
затрещали кости. Появилось смутное видение тёмного вала,
пытающегося поднять меня над безбрежной океанской поверхностью.