- Ничего, - проходя мимо любопытного солдата я постаралась
пихнуть его плечом, но он отстранился так резво, словно опасался
испачкаться
Внутри царил полумрак. Четыре высоких арочных окна оказались
задёрнуты плотными бархатными шторами, которые не пропускали даже
маленького лучика снаружи. Весь имеющийся свет шёл от пяти больших
масляных ламп, висящих на стенах. И что-то теплилось в большом
камине, но больше воняло, чем светило.
Ещё парочка солдат, очень даже симпатичных, а лейтенант –
настоящая лапочка, надутая важностью возложенной миссии. Пара
королевских штандартов, выглядящих много приличнее, чем то знамя,
что на улице. Рабочий стол с письменными принадлежностями и тремя
запечатанными конвертами. На всех – размашистый почерк Кира.
Большая кровать под балдахином определённо давно не использовалась.
Длинный стол с объедками выглядел здесь так же чужеродно, как и
большинство присутствующих.
От тощего мужика с выпирающим вперёд пузом вовсю несло знакомым
смрадом – определённо тот самый зельевар, чьим варевом сегодня меня
успели попотчевать. Кстати, я уже ощущала пока ещё робкие потуги
живота устроить бунт. Плешивый бородач в коричневой хламиде прятал
знак под одеждой, но тут достаточно посмотреть на противную рожу и
всё сразу становится понятно – какой-то чародей. Две насмерть
перепуганные девчонки, одетые хорошо, но чересчур просто, чтобы
занимать какое-то высокое положение в иерархии двора. Жирдяй,
одетый богато, но абсолютно безвкусно. Да и чёртово жабо не носят
вот уже лет как сто. Какой-то провинциал, прорвавшийся ко двору.
Возможно, командует в казначействе или заведует писарями
исторического отдела. Судя по количеству золотых финтифлюшек, ближе
первый вариант.
Кир стоял посредине комнаты, прямо под огромной, неработающей
сейчас люстрой и почти заслонял человека, сидящего в кресле за его
спиной. Однако я смотрела только на лицо Моего Кира и готовилась,
как прежде, утонуть в озёрах его зелёных глаз. Всё остальное разум
отмечал чисто по привычке. Главное одно: Кир – мой Кир, здесь и
теперь точно всё будет хорошо.
Я сделала шаг вперёд, сбросила капюшон (солдатики тут же
насторожились) и вдруг поняла одну вещь: мой Кир здорово постарел.
Волосы словно покрылись инеем, а по лбу протянулись две глубокие
морщины, которых я не помнила. Угрюмые складки в уголках рта,
седина в короткой бороде и давно заживший шрам на левой щеке.