Казалось, только теперь, полностью удовлетворив телесные нужды, я запоздало осознала, что друзья, близкие – все остались в той, другой жизни. На недоступной мне больше Земле.
А здесь… Здесь я совершенно одна. Никому не нужная, проблемная телепатка и эмпатка…
Я опустилась на мягкую кровать, накрытую покрывалом с оленятами, и воспоминания, эмоции хлынули рекой. На сей раз не чужие – мои, собственные.
Отключить их, избавиться, поставить щит я уже не могла.
…
Цирковой купол в радужных полосках, огромная арена и алые бортики вокруг… Сладкий запах попкорна, соленый – чипсов, приторный – газировки перебивают дикую смесь ароматов зрительского парфюма.
Статная, красивая акробатка исполнят сложные кульбиты на лошади. Серая, в яблоках кобылка рысит по кругу, чуть опустив голову. Словно нарочно позволяет зрителям в деталях разглядеть высокое украшение на лбу – с десяток цветных перьев, перевязанных красной лентой.
Девушка делает сальто, замирает в ласточке, вдруг переворачивается, встает на руки, разводит ноги в шпагате и снова сводит их.
Сверкают в свете ярких лампочек под куполом ее серебристый корсет, черные лакированные сапоги и голубые колготки. Маленькая лазурная пачка из сотен оборок даже не трясется, словно и не накрахмаленная вовсе, а пластиковая.
Крохотная черная шляпка с алой ленточкой на полях подпрыгивает на крутых кудряшках гимнастки, но остается на месте, будто приклеенная.
Внучка вскочила с места, визжит и хрустит попкорном одновременно. Розовый бантик на левой косичке развязался. Плотные, черные колготки сползли, собрались складками на коленках.
Малышка оборачивается и в серых глазах ее плещется восторг, на лице –счастливая улыбка.
Дочка хихикает, поддергивает зеленую гофрированную юбку непоседы.
Подталкивает меня локтем, тычет пальцем в арену. Коротко стриженые ногти дочки, очень красивой, овальной формы поблескивают в лучах все тех же неуемных светильников.
Янтарные сережки трепещут в маленьких мочках, подчеркивают длинную, тонкую шею…
Глаза обожгло, я спрятала лицо в ладонях и разрыдалась.
Безутешно, горько и громко…
Внезапно твердая, горячая рука легла на плечо.
– Тебя кто-то обидел? – голос Тала звучал словно издалека и как-то совсем незнакомо. Исчезли металлические нотки, приказные интонации. Король говорил мягко, почти душевно.