Вира припустила так, что я едва успевала за ней, завороженная удивительным зрелищем. И вскоре мы оказались в самой гуще ярмарки.
Здесь пахло запеченными грушами, сладкой ватой, шашлыками, жареными сосисками и еще бог знает чем.
Откуда-то гремела музыка – что-то простое, но веселое и берущее за душу.
– Мама! Мама! Я хочу туда! – кричала девочка-оборотень с бронзовой кожей и черными косами до пояса, и тянула высокую, жилистую женщину в сторону водяного аттракциона. В небольшом бассейне плавали лодочки-лебеди, а внутри них восторженно визжала ребятня.
– Ну, мама! Ну, я хочу на паровози-ик! – прыгал алебастровый малыш-лем, напоминая большую, ожившую куклу. Рядом с ним выпрямилась как балерина длинноногая женщина, с такой тонкой талией, что казалось – секунда, другая – и она переломится. Женщина поглаживала непоседу по курчавой белокурой головке и обещала:
– Вот сейчас круг закончится, и мы пойдем, покатаемся.
– Девушка? Хотите, погадаю? – подскочила ко мне худощавая велфийка. Смуглая, почти как мулатка, с копной каштановых кудрей, в черном платье, до самой земли. На ее узком, скуластом лице выделялись огромные, темно-синие глаза, похожие на два сапфира.
Вира сделала нетерпеливый жест и женщина секунду вглядывалась в ее лицо, а затем поклонилась и исчезла.
Пестрые толпы детей и взрослых сновали вокруг. Только и слышалось: «Почем это?» «Давай покатаемся!» «А пошли туда!» «Девушка! Девушка!» «Кто последний?»
Боже! Как же мне нравилась эта праздничная кутерьма! Казалось, мир расцвел сотнями красок… Эхх! Внучку бы сюда! Она так любила аттракционы…
Перед глазами распростерся пар аттракционов, за высокой ажурной аркой с вывеской «Сильфида».
Радостная дочурка неторопливо шагает с мороженым в руке. Нетерпеливо откидывает назад светлые пряди, чуть ниже лопаток, но ветер упорно швыряет их назад, в лицо. Из кармана ее джинсов торчит пушистая голубая обезьянка – выиграла в дротики. Внучка несется вперед, к кассе. Рыжие косички треплет ветер, и с одной уже почти сползла красная резинка. На смятом подоле зеленого сарафанчика в красных маках свежее розовое пятно – от клубничного эскимо.
К горлу некстати подкатился колючий ком, в уголках глаз защипало.
Но сильно расстроиться я не успела – вернулась синеглазая велфийка.
Выскочила из толпы, как чертик из табакерки, мазнула по мне загадочным взглядом и произнесла, как заклинанье: