- Зачем?
- Для книги, - Лотта взяла новую знакомую за руку. – Не здесь, у меня в номере… если не боитесь?
- Чего?
- Не знаю. Вдруг я…
Договорить она не успела. Перед глазом вдруг возникло острие клинка, который спустя мгновенье спрятался в просторном рукаве платья. Причем платье было полупрозрачным…
- Это скорее тебе бояться надо, - хохотнула Эрра. – Я из пустынных хабибов. Я и льва могу в схватке убить.
- А… - Лотта икнула. – У вас… все такие?
- А то. Нас мало, и женщины всегда воевали наравне с мужчинами. Две тысячи. Счет на предъявителя. И спрашивай, о чем хочешь. Только погоди, Даньке скажу, а то решит, что я его бросила и весь вечер дуться будет. Оно и не страшно, но задолбет же обидой.
Лотта кивнула.
Она смотрела вслед уходящей девушки, раздумывая над тем, что, возможно, следует сделать героя этим вот… хабибом… и лев будет. Обязательно.
И подвиг героический.
Любовный роман без героического подвига, это что чаепитие без пудинга. Можно, но не вкусно.
В каюту Тойтек вернулся в настроении еще более поганом, чем прежде. Нет, выход на струну был красив. Особенно момент, когда бортовые камеры, прежде чем отключиться, захватили изменяющееся пространство.
Черное пламя.
Зеленые всполохи. И алые ленты, что возникали то тут, то там, чтобы, просуществовав долю мгновенья, растаять. И сердце обмирало от осознания, насколько сложен мир. И пожалуй, злило, что никто-то из зевак, заполнивших собой палубу, до конца не осознавал, сколь удивительно само явления перехода.
Скольжения по струне.
Преодоления расстояний воистину необъятных разумом в столь короткое время. Они смотрели. Пили. Ели. Говорили. Обменивались бессмысленными мнениями. Тупое стадо.
И Тойтек стал частью его.
- Не злись, - дверь каюты закрылась беззвучно, и столь же беззвучно развернулась охранная система. – Прогресс у тебя очевиден, а значит, перспективы неплохие.
Его вытащили из кресла, легко, будто уродливое нынешнее тело ничего-то не весило. Затем бесцеремонно раздели.
Разложили на столе.
И это было столь унизительно, что Тойтек сделал единственное, на что был способен – закрыл глаза. Следующие полчаса было неплохо, а вот потом…
- Терпи. Боль нормальна. Боль говорит, что ты восстанавливаешься, - он был спокоен и методичен, его мучитель, скатывая и раскатывая несчастное тело, выворачивая суставы, доводя кости до той точки, когда еще мгновенье и они треснут.