– Сбежать из дома. С тобой. Мать и отчим меня одного не
отпустят. Если я скажу, что хочу навестить деда, отчим велит Матвею
отвезти меня. А с ним никакой ночевки в Ведьмином круге не
получится.
– А с дедом получится?
– А он немного не в себе, – отмахнулся Витька и впервые за все
время нашей встречи улыбнулся. – Забудет, что я приехал, через
несколько минут. А его горничной наплевать на то, чем мы будем в
лесу заниматься.
– У него и горничная есть?
– Да, отчим нанял одну тетку ухаживать за дедом.
– Если ты сбежишь из дома со мной, меня обвинят в киднеппинге. А
это серьезная статья.
– Статья будет, если заявление написать, – парировал грамотный
Витька. – А я постараюсь, чтобы не написали... Да и вообще, если мы
вернемся в Поганое поле, это будет неважно.
Повисла пауза. Солнце зашло за крыши высоток на западе, на аллею
легла тень, дневная жара спала. Гуляющих стало еще больше.
Я повернулся к Витьке и некоторое время наблюдал его
профиль.
– Ты тоже хочешь вернуться? – наконец тихо спросил я.
– Для меня тот мир как сон, – ответил он. – Но если он реален, я
хочу туда. – Он воодушевился и в кои-то веки стал соответствовать
своему возрасту. – Это же охренительный шанс доказать, что мир не
такой скучный и унылый, как думает большинство! Вероятно, мы
докажем реинкарнацию, множественность вселенных и еще неизвестно
сколько всего. И я ни за что не упущу такой шанс, Олесь!
Это азарт передался мне.
– Ну так поехали прямо сейчас. Сядем в автобус, или я возьму
тачку в аренду и...
– Куда это ты собрался увозить моего подопечного? – проговорил
кто-то над нами.
Я поднял голову.
Перед нами, уперев руки в боки, стоял Матвей.
Витька полувозмущенно-полуудивленно воскликнул:
– Ты как меня нашел?
– Я профессионал, – сказал Матвей, надувшись от гордости.
– Какую-то прогу на мой телефон установил? – нахмурился
Витька.
– Ага! – радостно ответил Матвей. – Но не я, а твои родители.
Для твоей же безопасности. Чтобы, если с тобой свяжется такой
проходимец, как вот этот гражданин...
Он посмотрел, сощурившись, на меня.
А у меня внезапно кончилось терпение. Я вообще по жизни человек
гневливый и вспыльчивый. Сначала бью в табло, а потом разговариваю.
А тут столько всего навалилось на мою бедную головушку, что ни о
каком здравом смысле и речи не шло. Я встал со скамейки и оказался
на полголовы выше этого грубого водителя-няньки.