Оказалось, в доме есть и репелленты, и брезентовая палатка, и
карематы со спальными мешками. И много чего для охоты и рыбалки.
Отчим Витьки иногда приезжал и культурно проводил время на лоне
природы.
Карематы мы брать не стали, и спальные мешки тоже. Ограничились
брезентом и одеялами с матрасами, как и планировали сначала.
Неохота было возиться со всем этим шмотьем.
С дедом ни я, ни Витька так и не пообщались. Я заметил худую и
согнутую фигуру за стеклянной стеной веранды, но старик не вышел,
видимо, не поняв, что явились гости. Горничная, которая, вероятно,
постоянно проживала в этом доме, следя за хозяйством, помогла нам
вынести из сарая походные пожитки, потом ушла в дом за едой.
Вернулась она с несколькими ланч-боксами и термосом.
Когда мы затарились, Матвей повез нас в лес, к дольмену, по
убогой грунтовке, при виде которой на меня нахлынула ностальгия.
Именно по таким дорогам мне доводилось ездить в Поганом поле.
Проехали мы примерно с пару километров по ночному лесу, не
встретив ни другие машины, ни людей, а остаток пути – метров
пятьсот – проделали пешком по бездорожью, нагруженные вещами и с
налобными фонарями. Матвей получил приказ ехать в дом деда и там
переночевать, а утром к девяти часам явиться на то место, где он
нас высадил. Если в течение часа мы не появимся, он должен ехать
назад в город и рассказать все, как есть, но не упоминать о моей
скромной персоне.
Если ничего не выгорит, нагоняй за авантюру получит один Витька.
Но если его предки проведают о непонятном верзиле, который увез их
сына в лес, запахнет скандалом и уголовным делом. Витька
великодушно согласился отмучиться за обоих: родительский нагоняй –
это мелочь в сравнении с теми перспективами, которые ждут меня.
Скорее всего, я отправлюсь в те самые места, о которых с тоской и
нежностью вспоминал в балладе-рингтоне хриплоголосый певец.
Я, правда, сомневался, что ведуна можно вот так просто
арестовать и посадить под замок. Магические силы возвращались, а
это значило, что я – единственный колдун во всем мире! Меня голыми
руками не возьмешь. Это открывает такие горизонты, что голова
кругом идет. Но местные возможности интересовали меня мало; я хотел
в Поганое поле, как бы это глупо не звучало.
Еще больше я (да и Витька тоже) сомневался, что Матвей нас
завтра дождется. Мы были взбудоражены предстоящими приключениями,
связанными с дольменом, и практически не думали о завтрашнем дне.
Попасть бы в Поганое поле, а там хоть трава не расти...