Кто-то прошелестел из тьмы. Я не различил ни слова, но Гуж
твердо и отчетливо ответил:
– Двое бродяг сверху. На суд Честно́го Собрания.
В ответ снова зашелестели. Гуж подтолкнул меня на сей раз
пальцем, а не клинком, и я прошел через дверной проем, ощупывая
косяки ладонями и ногами – пол перед собой. Темнота была почти
осязаемая. Как хорошо, что ни я, ни Витька не страдаем
клаустрофобией!
Мы повернули еще несколько раз – то вправо, то влево. Я совсем
запутался, но дал сигнал нейрочипу записывать все наши движения.
Раньше мой СКН записывал все подряд без особого на то указания, но
после “прогулки” в Скучный мир все настройки, так сказать, сбились.
Я не был уверен, поможет ли запись без “картинки” в случае, если
понадобится бежать в обратном направлении, но решил
перестраховаться.
У нас не было ни фонарей, ни каких-либо других источников
света...
Кроме айфона!
У меня по спине пробежала радостная дрожь. Интересно, а айфон-то
у Витьки отобрали или нет? И как себя чувствует его аккумулятор?
Как сильно сел? Всем известно, что у “яблочного” смартфона
аккумуляторы неважные. А здесь еще и сети нет, поэтому телефон
постоянно будет ее искать и расходовать ресурсы. Отключил ли Витька
сотовую связь?
Как бы спросить Витьку? У здешних кротов очень тонкий слух –
услышат.
Пройдя целый лабиринт ходов в беспросветной тьме, наполненной
шорохами и шелестом голосов, мы очутились перед массивной холодной
металлической стеной. Я уперся в нее ладонями.
К тому времени я приспособился к такому передвижению – руки
постоянно впереди, а ноги сначала легонько ступают на землю, а
потом уже я переношу вес.
Гуж что-то прошуршал – мог говорить и так, еле слышно. Ничего не
разберешь. Сбоку залязгало железо – кто-то отпирал замок. В лицо
повеяло немного более застоявшимся воздухом, нежели в коридоре
(если мы стояли в коридоре, а не в каком-нибудь другом
помещении).
Меня подтолкнули пальцем, и я перешагнул через невысокий порог.
Сделав три с половиной шага, наткнулся на мягкую койку, а за ней –
каменную стену.
Следом за мной вошел Витька – его шаркающие шаги я уже узнавал.
Здесь только мы двое и шаркали, остальные при передвижении не
производили звуков.
Захлопнулась дверь, затем голос Гужа, который, судя по всему,
заглядывал в узкое отверстие, какие бывают в тюремных дверях для
передачи подносов с едой, сказал: