не ревную, точно. С чего бы? – И таз с водой.
- А таз зачем? – тупо спросила я, выныривая из самокопания.
- А таз уполномочен заявить. Я вот всегда в детстве думала, что
там таз
может заявить, или он как кривоногий и хромой Мойдодыр,
выползает из
ванной и выступать начинает.
Глашку видимо от нервов пробило на идиотизм, но сейчас меня
ее
словесный маразм действовал успокаивающе. Руки действовали
отдельно
от разума. Я налила воды в кастрюлю, так как таза у меня не
оказалось.
Надо купить, кстати. Кто знает, когда еще пригодится, может.
Достала из
шкафа выстиранные и выглаженные мужские трусы веселенькой
расцветки, больше похожие на клоунские шаровары.
Глашка стояла возле кровати и любовалась делом своих рук.
Миллиардер
лежал растянувшись во всю мою кровать и выглядел на ней как
чужой,
колонизатор. Захватчик.
- Ваш выход, Люсьен,- хмыкнула подельница, уставившись на
омерзительный трусняк, который я прижала к груди, как последний
оплот
моей добродетели.
- Давай вместе, а? – предложила я, но по взгляду подруги поняла,
что не в
этот раз. Закрыла глаза и потянула на себя совсем негрязные
боксеры
Караваева. Руки скользнули по сильным, длинным, покрытым
жесткими
волосками, мужским ногам. В ушах загудела турбина шаттла.
- А парень то неплохо одарен,- задумчиво вякнула Глашка. Мне
захотелось
ее отхлестать снятыми ношеным миллиардерскими трусами. А еще
захотелось открыть глаза. Хотя, что я там не видела. Я резко
натянула на
несчастного уродливые семейники и выдохнула. Схватила
кастрюлю,
намочила в ней прихваченное с кухни полотенце и аккуратно
дотронулась
им до гладко – выбритой щеки.
- Я в тубзик сгоняю,- проорала Глафира и исчезла из поля зрения.
От
неожиданности я вздрогнула, вода выплеснулась на
вздымающуюся
мужскую грудь. Ухватив полотенце я начала протирать влагу.
- Ты кто? – словно гром, прозвучал восхитительный бархат и
синючие
глаза уставились прямо мне в душу. - Где я?
Женщины не ошибаются никогда. Точнее – пока не начинают
задумываться.
- Я все объясню, — проблеяла я, стараясь не смотреть в синие
омуты.
Такие родные и в то же время абсолютно чужие. На открытой
мордашки
моей дочери они выглядят иначе. Мягкие, теплые, любимые. А у
этого
гада две ледяные льдины, которые не растопит ничто. Черт, где
Глашка, ее
там смыло, что ли, или монстр унитазный затянул в свои пучины?
Может