сегодня к бабушке. Зато потом у нас будет целых два дня
выходных. И
твой день рождения. Пять лет – первый юбилей. Ты мне веришь?
- Хорошо, верю. Только недолго, ладно. А то бабуля заставляет
меня
делать растяжку и есть кашу из толокна, а она буэээ .
- Нельзя так говорить,- вздохнула я, включив воспитательный
тон.- Каша
полезная, растяжка тоже.
- А папы снова у меня не будет? Мам, ты говорила, что однажды
он
вернется из этой своей «икспендикции». Когда уже? Я не хочу
полезного.
Он бы со мной сидел, — грустно вздохнула Сонечка, и чуть
слышно
шмыгнула носом, сдерживая слезы. Черт, я отвратительная мать. А
что я
должна была еще сказать ребенку? Что ее отец не пойми кто, что у
меня с
ним была одна одурительная встреча, и что я до сих пор никого
не
подпускаю к себе. Что я даже не помню ничего, кроме бархатного
голоса.
И что он подонок, который просто воспользовался мной. Думаю,
что
экспедиция, не самый плохой вариант, в данном случае.
- Соня, ты моя жизнь,- выдохнула я в макушку, пахнущую солнцем
и
конфетами. Как же мне повезло тогда, почти шесть лет назад. В
тоя темной
подвороьне. Наверное первый раз в жизни. – И никто нам не
нужен.
Только ты я и Геннадий Павлович.
- И папа, я загадала желание на прошлый день рождения, что он
приедет, -
прошептала Сонечка очень тихо. Но я услышала.
Глава 2
Катастрофа
Конечно я опоздала, конечно почти на полчаса. Пока накормила
дочку
завтраком, дождалась водителя бабули, предварительно выслушав
по
телефону целую лекцию о моей родительско-мозговой
инвалидности.
Короче, я ввалилась в пафосно обставленную кухню на час
позже
положенного, на ходу натягивая на свои необъятные телеса
белоснежную
поварскую курточку с бейджем. Вдохнула воняющий укропом
воздух
борясь с адским раздражением. Ни один, мало – мальски уважающий
себя
итальянец не притронется палкой к вонючей травке, которую
Артуро, чтоб
его черти драли, пихает даже в пасту с чернилами каракатицы,
напрочь
убивая тонкий вкус спагетти. Его бы прирезали темпераментные
итальянские мачо, как бешеного пса. Уж я то знаю. Жила в стране
похожей
на сапог два года, пока бабуля строила там очередную
гостиницу.
- Люся, это катастрофа,- словно чертик из табакерки, выскочила
мне
навстречу Глафира, красивая, как кукла и такая же глупенькая
как
силиконовая барби официаночка, с которой мы сдружились на
почве