– А ты, значит, не простил. Ты его
забыл, – мэтр Никасси на секунду прикрыла свои прозрачные
льдисто-серые глаза с почти чёрной каймой.
И добавила, снова открывая их:
– Жестоко.
Мийол нахмурился. Сам-то он оценивал
свои действия, мягко говоря, иначе. Он вообще не
ассоциировал со своим характером такое свойство, как
жестокость.
А раз уж взял курс на откровенность –
спросил, почти не промедлив:
– Почему это?
– Не понимаешь?
– Нет.
– Ихелава со варми асетава…
– обнаружив, что поговорка ученику неизвестна, адвансар тихо
вздохнула и перевела. – Буквально: «Наказание отворяет шлюзы
искупления». Почитай собрание крылатых фраз мергилов.
– При всём уважении, учитель, это
бред. Наказание – это всего лишь наказание и не более того.
Инструмент насилия, законного и не очень. Искупления оно никому
дать не может.
– Вот как?
– Именно так. Связь между наказанием
и искуплением – типичная ложная ассоциация.
Разговор неожиданно заинтересовал
мэтра. Настолько, что даже мимика отморозилась:
– Каков же тогда путь искупления?
– Через осознание, раскаяние и
действие. А в каком-то смысле искупление и вовсе лишняя категория.
Иллюзия ума, мираж.
– Вот как…
– А разве нет? Убийца может сколько
угодно осознавать, что он преступник, может сколь угодно горячо
раскаиваться, пытаться искупить неправедное деяние праведной
жизнью: жертвуя бедным и голодным, исцеляя страждущих, спасая
попавших в беду и так далее. Всё это, может быть, хорошо как
мотивация… однако даже сотня добрых дел не исправят одного злого.
Может быть, уравновесят, и даже с запасом, да; но не
исправят. Ибо тот, кто был убит – не воскреснет. И никакие
кары для убийцы тут тоже не помогут.
– Снова пересказываешь премудрость
своего отца?
– Нет, – обронил Мийол. – Я…
«Курс на откровенность!»
– …когда я узнал, что Килиш
изнасиловал мою сестру, – продолжил он с усилием, глухо, – то судил
его и приговорил к жизни безногого калеки. Но я совершенно не
собирался давать ему шанс что-то там осознать, претерпеть и
раскаяться. Я просто хотел сделать ему больно. И сделал. А
раскаялся он там или нет, искупает ли свой поступок и как именно
искупает – плевать. Пусть хоть вовсе сдохнет! Если бы мог, я б и
его постарался забыть… только вот не выходит.
– Значит, наказание и искупление не
связаны…
– Почему? Связаны. Только внешне,
формально-юридически. Когда какой-нибудь вор, на своём проступке
пойманный и осуждённый, возмещает стоимость украденного и
выплачивает штраф – он с этого момента считается искупившим вину.
Чист отныне он перед законом и не может быть повторно осуждён за то
же деяние. Но такое вот общественно приемлемое искупление не делает
его