Тут Мийол обвёл укоряющим взглядом
собравшихся: Луцеса, Санхан, Ригара и Куддиза с Ойель, – и
добавил:
– Вам хи-хи, а бедняге с этаким
клеймом ещё жить и жить. Возможно, долго.
– У Склочной у самой прозвище – не
сказать, чтобы колокольное, – хмыкнула Санхан.
– Кроме того, поделом этой Жадной
дано, – добавил эн-Слиррен, хмурясь. – Тут не просто попытка
скопировать чужое, тут ещё явное нежелание работать над собой и
развивать полученную магию.
– О чём и речь! – подхватил Ригар. –
Что мы имеем на практике? А то, что даже четвёртый уровень чар
даётся не легко, не просто и только после длительной отработки. Но
мастера всё равно секретят чары шестого уровня… зачем? Неужели они
не понимают, что подмастерьям попросту не удастся использовать
слишком сложное для них знание?
– Скорее, – вставил Мийол, – они не
хотят нести ответственность за неправильное применение
слишком сложных формул.
– Резонно. Но, как я уже говорил, в
случае практически применимой магии секретность ещё так-сяк
оправдана. Но почему и с какой целью секретят, например, целые
разделы естествознания? Помнится, в Хорридоне…
И Ригар пересказал случай в книжном
магазине Венорида Седоуса – как один из ярких примеров нагляднейшей
неполноты широко доступных источников.
– Этот и другие, менее вопиющие
случаи могли бы пошатнуть авторитет грандмастера Нимаротуфа, –
продолжил отец Мийола, – если бы сравнительно недавно, изучая
доступную ему как базилару часть гильдейской библиотеки, сын не
обнаружил там поразительное явление.
– Какое? – Санхан.
– Всё ту же «Природную историю» того
же автора. Но – в девяносто четырёх томах! И уж там
история тех же высотных полётов расписывалась в интереснейших
деталях, и особенности пространственной композиции Планетерры можно
найти – вплоть до базовых формул с историей их вывода, и про общую
теорию магических аномалий можно почитать…
– Всем горячо рекомендую, – добавил
своё веское мнение призыватель. – Я раньше думал, что однотомник
«Природной истории» написан живо и интересно. Так вот: неведомый
цензор, который урезал девяносто четыре тома до однотомного
конспекта в пользу бедных – этот… кхм… нехороший человек
ухитрился изуродовать совершенно изумительный литературный стиль
гранда в нечто академически прилизанное. Я уж не говорю о
том, что цензор вырезал прежде всего самое интересное, вот как
нарочно! Р-р-руки бы ему или ей повыдергать, в целях
профилактики!