Но потом общий разговор свернул к
более ранним событиям на этой же площади. А потом ещё дальше.
Кажется, с подачи оранжевоголового подмастерья с арбессом, примерно
так:
«А правда, что именно тут на вас
напали Лерейид? – Да. – И вы отбились? Втроём? – Да. К чему-то
такому мы готовились, но всё равно вышло… опасно. – Наверно,
настоящая война много опаснее… я бы предпочёл её избежать…»
– Не всегда получается, – сказала
Шак. А помрачневший Мийол, встретившийся взглядом с Ригаром и
поймавший какой-то невысказанный сигнал, выдохнул, ненадолго
зажмурясь, и занял место за Проектором Звуковых
Иллюзий.
Почему-то все притихли. Впрочем…
подозрительно обширная и мощная, как для всего лишь подмастерья,
аура молодого мага над площадью дала понять, что грядёт что-то
необычное.
И ожидания оправдались. С лихвой.
Начальные такты задали струнные.
Партии мелодии мягко переплетались, журчали, словно голоса живых
разумных. А потом притихли, потому что вступили далёкие барабаны.
Рок, рок, рок. Пауза. Рок, рок, рок. Пауза. Рок, рок, рок!
Струнные партии взвились тревожно, на
время заглушая барабанный ритм. Тщетно: тот стремительно
усиливался, накатывал, давил…
Среди противостояния возвысился
первый голос. И полилось.
…правда, Анноле сразу и накрепко
запомнила только концовку:
Мы завалены телами. Жгучим комом
в горле яд,
А вверху смертельным роем вражьи
гушрусы летят.
«Подкрепления не будет»,
–
Буркнул глухо хэнкратар.
«Для укрывшихся в Лагоре мы –
просроченный товар.
Не дождаться нам пощады. Только
не от нагхаас!
Утешает лишь надежда: может,
отомстят за нас…»
Недолгий, дёрганый проигрыш. И…
призыватель впервые использовал своё собственный голос, неожиданно
сиплый и тихий:
– Отомстить не получилось –
просто выжил. Не впервой.
Что осталось? Мёртвый
Лагерь.
Память.
Безнадёжный бой.
После пары финальных аккордов, уже не
дёрганых, а откровенно рваных, Мийол встал, выдохнул с коротким
поклоном, извинился и ушёл на борт одной из яхт. Ригар последовал
за ним; смуглая с алуриной тоже привстали было, но после отмашки
старшего годами мужчины уселись обратно, разом встревоженные,
недовольные и… успокоенные?
– М-да, – подмастерье взъерошил свою
слишком яркую шевелюру. – Как-то я… не подумал про… мне казалось,
что всё было не настолько плохо.
Шак сказала – без выраженной
агрессии, но неодобрительно: