- Чушь! Вы меня мучаете специально. Не верите, что я его слышу
до сих пор. Он ищет меня, зовёт…
- Верю. Но… - подбирая слова она отвлеклась на секунду, а когда
решила продолжить фразу то было поздно.
Клеменс как-то чудно изогнулся, будто бы получил выстрел
электрошока в спину, а затем осел на пол, обхватив обезображенную
голову руками. Луиза не могла услышать этого, но ощутила вибрацию.
К парящей в безвоздушном пространстве станции приближался
экспедиционный крейсер класса «Левиафан». Двигатели даже на
минимальной тяге заставляли космос ощущать безумное напряжение и
расступаться в стороны невидимыми и беззвучными волнами.
- Отпустите меня к нему. Слышите? – в потерявшей привычный цвет
радужке появился отталкивающий золотистый блеск, как последствие
терапевтического курса амитризина.
Луиза ожидала повторение припадка, но чем ближе становилась
громада корабля, тем спокойнее выглядел мужчина.
- Мы не хотели тебе навредить. Мы сами не верили, что это
получится.
- Понимаю, но ждать дальше нет смысла.
- Да. Идём.
Они вышли из каюты и направились к шлюзам, где располагались
орбитальные челноки. От чего-то движение это вызвало к жизни
забытое воспоминание.
Коридор, растяжимость времени и, одновременно с тем, фатальная
решимость. Тогда он готовился расстаться с частью себя, отдать
часть мозга бездушной машине, чтобы многократно повысить
вычислительные функции бортового компьютера.
Каботажные технологии ограничивали экспансию, поэтому за идею
Рурка верхушка военного флота ухватилась, как за панацею от всех
проблем освоения дальнего рубежа.
Для этих целей построили несколько лётных школ, начали отбор и
подготовку кандидатов. Впрочем, все расходы окупались хотя бы одной
успешной операцией.
- Клеменс, что ты будешь делать потом? – Луиза намеренно
сохраняла отстранённый тон.
- Он говорит… мы не сможем без вас. Если людям нужен корабль, то
это будет удобный симбиоз.
Челнок покинул станцию. Отстреленный в сторону колосса он
долетел до стыковочного кармана без расхода энергии. Инерция
толкала аппарат, как наши мысли увлекаются за поступками.
- Я могу остаться с тобой?
- Наверное, если только готова заплатить свою цену.
Когда чрево «Левиафана» проглотило их, свет на мгновение погас.
Ордорф вдруг уловила эмоцию корабля, по крайней мере ничем иным она
не смогла объяснить внезапно нахлынувшее волнение. Сейчас, когда
капитан корабля, неотъемлемая часть его самосознания, оказался
внутри ожили бесчисленные датчики и системы, находившиеся в стазисе
за ненадобностью. Кто бы мог поверить, что такая громадина способна
существовать сама по себе, без экипажа вовсе. Возможно, работала
обычная программа жизнеобеспечения. Но девушке почудилось, что
крейсер сделал глубокий вдох, словно могучий кит очнулся ото сна и
готов продолжить своё бесконечное странствие.