– В пяти поселениях, что мы прошли, не выведали, – подсчитал в
голове ученик.
– Это окраинные сёла, – паладин закончил возню с трубкой и
выпустил облако дыма, – Мы там толком и не задерживались. Нам нужны
те, что ближе к крупным городам. Гери! Что у нас из ближайших
крупных поселений?
– Тирский, командир! – ни секунды не помедлив, ответил сотник, –
Достаточно крупное село, близ Кронвеля. Почти городок. Есть,
кстати, пару неплохих таверн.
– Далеко? – уточнил Мишико.
– По такой свистопляске, полдня топать. Не меньше, – ответил за
сотника Рэй.
– Отлично, – блондин выпустил очередное облако дыма и погрузился
в собственные мысли.
Павел кивнул и посмотрел на волевое, задумчивое лицо своего
учителя.
Оно отличалось от того, каким он его запомнил при их первой
встрече. Нотки безумства сошли на нет, оставив после себя только
черты мужества, стати и печали. Таким Павел и представлял себе лицо
лидера и правителя. А ещё паладин стал чрезмерно задумчив, ныряя в
свои мысли, каждую свободную секунду. И кажется, начинающий маг
знал, в чём причина таких изменений.
– Скучаешь по ней? – практически шёпотом спросил Павел.
– Всегда, – без раздумий ответил ему Мишико, – Я верю, что она
ждёт меня в садах Его. И я очень хочу попасть туда как можно
скорее. Но Он оставил меня здесь. Значит я ещё нужен. Значит, я ещё
не прошёл свой путь. Но знал бы ты, как же хочется того, чтоб Он
открыл врата прямо сейчас.
Иван положил ладонь на плечо учителя и посмотрел в глаза, цвета
бескрайних льдов. Паладин благодарно кивнул и положив свою ладонь
поверх кисти ученика, крепко сжал её.
– Юми голоден! – пропищала невесть откуда взявшаяся голова.
– Вот ведь прорва! – ругнулся паладин, – Вел! Твоя очередь
кормить эту ненасытную бездну!
Мастер тьмы в ответ разразился матерной тирадой, поминая всех
родственников разложившейся головы до десятого колена. Лагерь
взорвался хохотом. И один только Павел видел, как Мишико украдкой
смахнул ладонью влагу с уголков своих глаз.
В Тирский отряд прибыл уже под лучами заходящего солнца.
И первым делом, сотник Гери повёл всех в лучшую, по его мнению,
здешнюю таверну. Остальные поддержали эту идею тихим, одобрительным
гомоном. За два дня все изрядно вымотались, замёрзли и
проголодались. Всем хотелось уже наконец набить животы горячим
мясом, согреться у камина и завалиться спать на мягкую кровать.