Епископ вновь сделал небольшой глоток. Монах же бережно сложил
лист бумаги и убрал его в небольшую, висящую на поясе, сумку. Туда
же последовал и мешочек со смесью пыльцы и тёртых листьев.
– Действительно, бодрит, – отец Роберт отодвинул кружку в
сторону и повернулся к гостю. – Когда всё закончится, ты должен
дать ему этот порошок. Скажешь, что он прибыл со срочным делом от
меня. Отведёшь в сторону, где и дунешь порошком в лицо. Эффект
наступает мгновенно. Он должен уничтожить свою группу. После
необходимо пройтись по именам, что в списке. Первых троих
необходимо ликвидировать в первую очередь! С остальными - как
получится. Неизвестно, сколько точно продлится действие отвара.
Возьми людей и следуй за ним. Выход из транса сопровождается
потерей сознания. Как только паладин упадёт, его необходимо
доставить в наши подвалы. Всё понятно?
– Он точно справится со стариком? – тихо уточнил монах.
– Справится ли опытнейшая группа паладинов с одним выжившим из
ума инквизитором? – епископ вопросительно посмотрел на человека в
рясе. – Думаю, что тут вариантов быть не может. Всё! Выполняй!
Монах молча поклонился и покинул кабинет тем же путём, которым и
попал в кабинет отца Роберта. С тихим щелчком барельеф вернулся на
своё место, скрыв собой узкий тёмный проход, ведущий куда-то в
недра крепости.
***
– Да демоны с тобой, тёмный! Делай что хочешь! – взмолился
Мишико.
Мастер тьмы буквально засиял и, наконец, замолк. Все остальные
облегчённо выдохнули.
Дело в том, что весь путь до городских ворот он брал штурмом
психику и терпение паладина, а заодно и всех присутствующих,
выпрашивая себе выходной день. Зачем ему так срочно понадобилась
увольнительная в только начавшем приходить в себя городе, он не
объяснил, но отступать от своей идеи Вел явно не собирался.
Начал он с требований. Затем последовали просьбы, которые плавно
перетекли в мольбы и даже увещевания. Ещё была попытка угроз, но
под скрестившимися на демонологе злобными взглядами она моментально
заглохла. Увидев, что весь этот набор уловок не возымел успеха,
демонолог перешёл к осаде паладина нытьём.
Он жаловался на всё. На преклонный возраст. На накопившуюся
усталость. Он проклинал тот чёрный день, когда судьба свела его с
паладином. Он сожалел о том, что не бросил в подвалах инквизиции
одного слишком проблемного ученика. Он даже вспомнил
душещипательную историю из своего далёкого нелёгкого детства.