— Иначе я сделаю так, что тебе будет все равно. Трахать ее или убивать.
— Лишишь меня воли? — Кайл усмехнулся. Впервые орден открывался для него с такой стороны. Похоже, он всегда был слепым щенком, но только сейчас это осознал.
— Лишу тебя чувств. Сострадание и привязанность — не лучшие качества для стража.
— Ты этого не сделаешь, — проговорил Кайл, сильно сомневаясь в собственных словах. Но бежать от магистра, поджав хвост… Это не для него.
— И глазом не моргну, — твердо заявил прапрадед. — Только посмей ослушаться меня и быстро забудешь о своей ведьме.
— Зачем ты вообще держал ее рядом?
От заявлений верховного мороз бегал по коже. Кому понравится участь ручного пса? Кайл из Волчьей долины-то уехал, по большому счету, из-за того, что не хотел всю жизнь подчиняться отцу и деду. Кто же знал, что самый старый Крос еще хуже.
— Это уже не твое дело. Пока что.
— И что с ней теперь будет?
Верховный магистр сел в кресло, сложил ладони вместе и медлил с ответом.
Для Кайла эта пауза оказалась красноречивее слов.
Сейрин Моран не оставят в живых.
Вопрос только в том, когда она станет ненужной ордену. Кайл сжал кулаки, сдержаться стоило немалых сил. Большего всего на свете ему сейчас хотелось встать и уйти из ордена вместе с помощницей. Но…
— Вы продолжите свою работу. Присмотрите за Элерин Болуин.
— И все? Но зачем.
Мердок Крос сухо рассмеялся.
— Ты все еще не понял? Твоя помощница — Сейрин Моран. Алкарин покровитель ее рода и она нужна ему, чтобы открыть врата. Ведьма всего лишь приманка.
— Не очень гуманно.
— На кону стоит намного больше, чем жизнь какой-то ведьмы.
— Ясно, я могу идти?
Оставаться в обители ордена, Кайл больше не мог, и чем раньше он сможет покинуть ее, тем лучше. Никогда он не думал, что интересы стражей пойдут вразрез с его. И как с этим быть… Об этом он бы предпочел подумать в одиночестве и подальше от всего этого дерьма.
— Не совсем. Сейчас ты пойдешь и докажешь мне и своим братьям-стражам, что ведьма для тебя ничего не значит. Унизь ее, заставь рыдать и ненавидеть, и можете возвращаться к “работе” в свою конторку.
22. -22-
Меня затолкали в небольшую комнатушку с грубо сколоченным, еще в прошлом веке, столом посередине и жесткими стульями. Заперли, оставляя почти в кромешной тьме. Только тусклый свет магического светильника, резерв которого почти закончился, освещал камеру. Два крохотных окошка под самым потолком, похоже, выходили не на улицу, а в соседние помещения. То есть, такие же камеры, как и моя. В одной зияла чернота, а в другой еле брезжил свет.