— А что разве бывает иначе? Род Саминай один из
приближён...
Внезапно Ену скривилась:
— Всё это лишь иллюзия могущества. За последнюю сотню лет
сразу два рода были стёрты с лица земли императором. Взгляни на
меня мой сын. — Она склонилась и доверительно посмотрела мне прямо
в глаза, перейдя при этом на шёпот. — Я знаю о чём говорю. Ему
нужно было расширить земли северных сторонников и фаворитов, чем-то
наградить одного из своих любовников за услугу. И тогда он разыграл
целое представление. Подставил меня, приказав через Гора влюбить в
себя юношу рода Вар’Кай. И когда тот попался на крючок, под
предлогом мести за опороченную честь, Гор уничтожил эту
семью.
У меня перехватило дыхание. Такого я просто не ожидал от
неё услышать. Ком подкатил к самому горлу:
— Но почему именно они? Почему именно Вар’Кай?
— Я не знаю подробностей. Зато знаю, что они были не
первыми. Род Акинай, наших, южных кровей, в самом начале правления
светлоликого, оспорил сразу несколько его решений, стремясь если не
узурпировать власть, то стать вторыми во всей империи. А ведь они
были на месте Саминай, понимаешь?
Я чуть не ляпнул «я помню эту семью» ведь наследник не мог
её помнить. Но Я действительно помнил. Мне было лет тридцать, я
только-только стал главой маленькой семьи, в чьём веденьи был лишь
один надел земли. Акинай тогда входили в совет, и их массовая и
безвременная кончина всколыхнула всю империю. А мать наследника тем
временем продолжала:
— Они сгорели за неделю от страшной чумы. Весь род кроме
бескровных слуг. Император так переживал! Отправлял к ним своих
лучших целителей ни один из которых даже не заразился! Твой отец
занял их место в совете, понимаешь? А в столицу пришли южные ведьмы
и расползлись по всей кровной империи.
Я нахмурился:
— Мастерицы болезней, проклятий и ядов.
Ену кивнула:
— В точку сын мой. Бериги себя, не дай ему повода
навредить тебе. И не вздумай показаться ему слишком сильным. Он
может расправиться с тобой если увидет в тебе хоть каплю
угрозы.
Как забавно. Мой список кровников пополнился самим
императором, а за меня хлопочет и переживает наседка, открыто
признающее своё участие в гибели моего клана. Я бы с радостью
зарубил её в этом саду вместе с ребёнком применив удар длинного
шага. Быстро, кроваво, доходчиво.
Но вместо этого я искренне улыбнулся и встал: