К тому же
почти каждый уважаемый другими торговец — это либо великий воин,
либо великий маг на пенсии. Зачастую таким даже телохранители не
требуются — натурально ходячая многоразовая тактическая
боеголовка!
Есть еще
один неочевидный момент — путешествовать одному или маленькой
группой в Бесконечном лабиринте намного проще и безопаснее. Собери
ты большой отряд или войско — и скорее всего наткнешься на
соизмеримое по количеству войско «пришлых» — и неважно, что между
вами было расстояние едва ли не в пол-известного-мира!
Пришлыми
часто называют существ, приходящих из других миров ради войны или
иной причины. Уже упомянутые ангелы, акселиты, демоны и дьяволы
относятся к их числу, как самые могущественные, многочисленные и
показательные.
Они —
пришлые, так называемой, «бессмертной» категории. Но бывают и те,
кто оказывается здесь в своем истинном обличье или родном теле.
Выражаясь на моем жаргоне, таких не грех и залутать. Они не
отличаются ничем от местных жителей и умирают окончательно,
оставляя после себя при прочих равных больше душ вместе со всей
амуницией на теле.
Не скажу,
что на «моей практике» мне часто попадались такие противники. В
отличие от «бессмертных», не умирающих окончательно, смертные
пришлые действуют куда более осторожнее и изощреннее… И дорожат
своими жизнями. Отличить их от местных жителей очень сложно. Редко
можно встретить иномирца, который во время боя будет кричать, что
он, дескать, пришлый и явился в этот мир с целью набора опыта и
убийства других.
У меня,
впрочем, часто возникает ощущение, что все пришлые также, как и я,
имеют схожую «систему развития», поэтому так и рвутся в Эйдемвал,
чтобы относительно безнаказанно убивать в лабиринте. Или быть
убитыми. Уж я-то найду способ, даже если в прямом столкновении не
буду им противником.
Ты сильнее
меня? Могу тебя поздравить! В течение пары часов я постараюсь
свести тебя с подходящим твоему уровню противником или группой
противников, а после добью оставшихся и тебя самого, если сможешь
выжить!
Ничего
личного, просто души. Ты сам решил перейти мне дорогу. Я почти
никогда не нападаю первым. В ином случае я бы имел уровень далеко
не девятнадцатый. Но это снова вопрос о «человечности» — у меня был
период, когда я мог окончательно с ней распрощаться.
Долго
находясь в Лабиринте, участвуя в бесконечной резне… Запросто сойти
с ума.