— Буду премного благодарен, госпожа
Рокайя, — тем не менее я решил подстраховаться.
Ощупал свое перебинтованное тело, от
которого слабо пахло лекарственными травами; даже левая рука уже
наполовину восстановилась и не имела видимых повреждений.
— Скажите, сколько я провалялся в
постели?
— Полтора дня, — ответила Рокайя.
Наконец заварился чай и старая
орчанка разлила себе и мне по кружкам. Душистый аромат смешался с
запахом ладана.
Внутренне согревшись и взбодрившись,
я как бы невзначай спросил:
— Как чувствует себя те два орка…
которых, ну… — я провел пальцами в воздухе около шеи, заменив слова
«которых я убил, разрубив на части».
— Они в порядке. Но их души очень
ослаблены, — она проницательно заглянула мне в глаза, но я так и не
понял, догадывалась ли она о чем-то или нет. — Для полного
восстановления потребуется пара месяцев. Возможно, друг Дэдвин
хочет мне о чем-то еще рассказать?
— М-м, — я попытался найти взглядом
Виорру — та стояла у входа и блестела от чистоты. — Мое оружие… оно
у меня совсем недавно. Кажется, — я нахмурил брови, будто
вспоминая, — продавец упоминал что-то о его ослабляющих душу
свойствах… Но может я не так понял.
— Нет, это вполне возможно… —
убежденно сказала шаманка Рокайя и погрузилась в себя.
Я тоже задумался: скорее всего я
поглотил частицы душ этих двух орков, значит, получается, их
поглощение не так критично для души, как я думал ранее? Честно
говоря, задавая этот интересный с «исследовательской» точки зрения
вопрос, я слегка опасался, что орки могли воскреснуть полными
идиотами… Овощами.
Допив чай, шаманка Рокайя
вздохнула:
— Друг Дэдвин, отдыхай. Это женщина
пойдет приготовить оговоренное лекарство для тебя. Вечером, если он
будет не против, мы проведем обещанный ритуал, связанный со
спутницей Дэдвина, — она сделала паузу. — А ночью… Состоится
прощальный обряд.
Мы покинем родную деревню, чтобы
обосноваться на новом месте.
***
Прежде чем уйти, Рокайя поведала мне,
что у Ордена имеются свои методы по поиску местонахождения их
убитых людей. Оставаться в деревне было опасно. И непонятно было,
блефовал ли их старший рыцарь по поводу подкрепления.
Когда она упомянула, что собирается
сжечь воинов ордена вместе с оружием и доспехами…
Во мне проснулась непередаваемая
жадность! И я попытался уговорить ее, так сказать, «под мою
ответственность», дать мне забрать лучшее оружие и доспехи! Я
беззастенчиво ссылался на свое бедственное материальное положение,
а также вклад в самом бою…