Меня представили старейшинам деревни
и вождю, который, несмотря на свой грозный вид, оказался довольно
прямодушным и разговорчивым орком. А мое нападение на него свел к
шутке и даже предложил когда-нибудь провести тренировочный
поединок.
Вскоре вождь и Рокайя провели
торжественный обряд, официально сделав меня другом племени Ракатау.
На мой взгляд не стоило. Хотя приятно.
Приятно иметь место, куда можно
вернуться и быть окруженным теплотой.
Здесь присутствовали и те два лесных
воина, которых я «едва» не убил. Они действительно находились в
здравом уме, обиду на меня не держали, хотя выглядели вялыми и
уставшими.
Я счел нужным извиниться и дружелюбно
прояснить им ситуацию. Убивать невинных мне еще не приходилось.
И даже несмотря на их попытки
отказать — решительно сделал им парочку воинских подарков в виде
клинкового оружия редкого качества. Так, чисто от души и, возможно,
для собственного душевного упокоения.
Отношение к смерти в мире
Бесконечного лабиринта у всех людей было чрезвычайно специфическим
и радикальным. Что уж говорить о лесных орках, для которых умереть
в бою, во имя своего племени было огромной честью.
В конце концов, когда тебе говорят,
что «мой дом — твой дом», то… Это находило отклик в моей душе. Ибо
в этом мире у меня не было дома. Места, куда бы я хотел и мог
вернуться.
Деревня орков определенно не стала
мне домом, но благодаря Рокайи у меня появилась желание в будущем
навестить ее.
Старая шаманка отдаленно напоминала
мне родную бабушку. Давно умершую бабушку Даниила Зотова с Земли
XXI века.
***
Вскоре в центре площади развели
огромный костер и пляски стали более динамичными и
захватывающими.
Мое слегка мрачноватое настроение
прошло лишь спустя пару часов и нескольких объемных кружек с
горячительными напитками.
На десятый раз мне просто уже не
хватило сил отказать и нежные, но цепкие руки выцепили меня, а мои
ноги сами отправились в пляс.
Окруженный ритмично двигающимися
фигуристыми орчанками я ощутил чувство эйфории. Ох недаром многие
мудрецы из моего мира под разными предлогами мечтали о сотнях
гуриях, ожидавших их в Раю. И давали надежду всем остальным. От
Вальхаллы до Нирваны…
Я даже вспомнил стихотворение
известнейшего из них; пожалуй, самого честного:
—
Нам с гуриями рай сулят на свете
том.
И чаши полные, пурпуровым вином.