– Только бы не в Китай, – привычно смирившись со всем остальным, протянул Ванечка.
– Только бы не в море, – не согласился с ним Даня.
– Ну, давай, Айболитик, не подведи! – прошептала Маруся, всматриваясь вниз. Но до земли было еще далеко, и под ними, насколько хватало глаз, простирался лишь обагренный закатом океан облаков. Он все приближался и приближался, казалось, что на него они и приземлятся… Но не тут-то было. Вот они нырнули в туман, и вид за окном превратился в скользящую дымку. Мгла стояла томительно долго, но вдруг испарилась так же неожиданно, как началась, и перед друзьями открылся светящаяся небоскребами и кишащая летучим транспортом сумеречная громада мегаполиса.
– Ур-ра! – воскликнули друзья хором и наперебой бравурно запели:
Боже, Царя храни!
Сильный, державный,
Царствуй на славу,
На славу нам.
Царствуй на страх врагам,
Царь Православный!
Боже, Царя храни,
Царя храни!
Да, «Айболит» таки не подвел: это был стольный град Ё-бург. Первыми бросались в глаза впивающиеся в небеса шпили небоскребов в центре с двуглавыми орлами на самом верху. Сверкали в подсветке белые златоглавые храмы, воздвигнутые, как на скалах, на крышах гигантских зданий. А вокруг поднимался обозначенный огоньками лес заводских труб.
К спускающейся на большом парашюте капсуле подлетел воздушный тральщик, прикрепил «Айболита» к себе, а шелковый парашют с механической ловкостью, словно сжевал лист салата, запихал в свое нутро.
* * *
… После приземления все стало как-то празднично, дремотно и уютно. Столица открывалась им, словно родной двор или даже собственная квартира. Денег на такси было жалко, поэтому они долго перлись с чемоданами до ближайшей станции метро, дивясь и вдыхая пестрый аромат родного для каждого русского сердца места.
Как многоярусный улей жужжал вокруг них, дымился и сверкал электрический ночной город, прекрасный в вечной слякоти и ползущем от теплотрасс тумане. Бродвейскими рубинами и парижскими бриллиантами мерцали и рассыпались фейерверки его лукавых огней. Светились ночные витрины с выставленными в них шикарными автомобилями, вдруг бархатная алая дорожка выкатывалась с крыльца казино, из дверей на нее выскальзывала туфелька – дороже, чем всё заведение…
В огромных сияющих окнах, словно похищенные из Лувра, блистали и грозились обрушиться от негодования небес вычурные хрустальные люстры. Стаи бомжей ныряли в мусорные баки так, что оттуда торчали только две-три ноги. Томные подростки бросали туда же бутылки с зажигательной смесью или запинывали на остановке припозднившуюся интеллигентную старушку. Не спеша, чтобы ничего не пропустить, проезжали мимо милицейские патрули. Чучела вымерших медведей, скалились в улыбке богачам, бритоголовые секьюрити с проводками за ухом теснили в стороны простой народ, а лакеи в гусарском обмундировании, готовясь к встрече знатных гостей, поправляли у себя в паху.