Трофим Калинович и Оксана Тарасовна сразу подметили необычное состояние дочери, когда она пришла домой после возвращения классных сочинений.
В столовой за круглым столом к обеду собралась вся семья.
– Что случилось? – спросил генерал Веру. – Сочинение плохо написала?
– Нет, за сочинение пять, но у новенькой лучше моего. Я читала сегодня его вслух, потому что Стрелова не пришла в школу. Мне никогда не написать так. У нее каждая мысль своя, а у меня – со слов учителей да критиков. А язык какой: легко, просто, красиво.
– Не понимаю, почему же это может быть причиной дурного настроения? – пожала плечами Оксана Тарасовна. – Ну и прекрасно, что еще одна отличная ученица в классе.
Вера вспыхнула, губы ее дрогнули. Она низко склонилась над тарелкой, чтобы скрыть слезы.
– Я и сама не знаю, отчего мне так больно. Не люблю я Стрелову… Ее весь класс невзлюбил…
– За семь-то дней? – недоверчиво возразила Оксана Тарасовна. – Когда же вы успели узнать ее? А может быть, это потому, что она красивая, умная и, видимо, отлично учится? Ну-ка беспристрастно поразмысли, как комсомолка.
Трофим Калинович молчал. Он всегда ел молча.
– Не знаю… – уклончиво сказала Вера.
После обеда Трофим Калинович любил посидеть, покурить трубку, потолковать с женой и детьми.
Разговор шел о новой кинокартине, но Вера знала, что отец обязательно продолжит беседу, начатую за обедом. Так и случилось.
– Учиться отлично очень похвально, – неожиданно прервав разговор о кинокартине, сказал генерал. – Но еще похвальнее любить учение, любить то новое, что вы ежедневно получаете в школе. Надо быть любознательными. А вот ты, Вера, я боюсь, учишься ради тщеславия. Очень уж ты любишь быть первой. Меня это огорчает. Я не люблю таких учеников. Скажи, я прав?
Вера долго доказывала, что только настоящая любовь к науке заставляет ее сидеть над книгами до глубокого вечера, внимательно слушать в классе объяснения учителей. Но в конце концов она призналась себе и отцу с матерью, что не лишена тщеславия.
– Так, – сказал Трофим Калинович, вставая и поглядывая на ручные часы, – ты согласилась со мной. Что же, по-твоему, это порок или достоинство?
– В меру не порок, – упрямо сказала Вера.
– А не в меру? – спросила мать, сидя за столом и перетирая холщовым полотенцем чашки.
– Не в меру – порок, – ответила Вера.