Огромная пернатая пуля прорезала пространство перед жучьей
мордой и понеслась дальше вниз. Если бы Фёдор не дал по тормозам,
она бы врезалась ему прямо в спину. Птица, внушительных размеров,
похожая на орла, расправила крылья чтобы выйти из крутого пике.
Теперь уже сама оса, была позади неё, в выгодной позиции для атаки.
Парень учёл лучшие показатели скорости и манёвренности у оппонента
и не рискнул вступать в воздушную дуэль. Может потом, когда удастся
собрать целую эскадрилью разведчиц. А пока, он поспешил спрятаться
среди крон, прежде, чем орёл совершит боевой разворот и наберёт
высоту для нового манёвра.
Тем временем, другая боевая летунья, не прекращала гнать
ежа-корги при помощи каменного блюдца. Избитый и обшвырянный
бедолага уже и не думал сворачиваться в клубок, а просто щемил
из-зо всех сил куда-то на северо-запад, лишь бы оказаться подальше
от преследующего жужжания. Юноша не питал к зубастику ни капли
жалости. Во-первых, он предполагаемая еда экстра-класса. Во-вторых,
зверь первый полез кусаться. Насекомье сознание кричало: “Жри! Жри
всё, что можешь!”. А человеческий опыт, таящийся где-то в подкорке,
корректировал эту мысль: “Жри всё, что можешь сожрать, без
последствий лично для себя”.
Королева, обслуживаемая несколькими десятками гусениц активно
росла и рожала. На фронте работ замаячила Третья Служебная
Кольцевая диаметром в шестьсот метров. Между ней и ВСК, можно будет
проложить ещё больше лучевидных коридоров.
Тело матки обретало всё более непропорциональную форму. Брюхо
удлинилось и расширилось. Родильное отверстие могло выдавать уже по
два яйца одновременно. Широкая плоская голова получила третью пару
глаз. Усики обаняния полностью атрофировались, вследствие чего были
оторваны и съедены. Скопление антенн ментального контроля
разрослось до того, что походило на шипастую корону.
Глядя на себя со стороны, глазами гусеницы, Фёдор понимал что
пригвожден к земле навечно. Даже ползать взад-вперёд теперь врядли
получится без поддержки брюха слугами. Учитывая тенденцию, тронный
зал потребуется удлинять и дальше. Близилось рождение сотого кокона
и парня одолевало любопытство. Получит ли он ещё какой-нибудь вид
насекомых в подчинение?
Многозадачность разума выходила на уровень, который тяжело
поддавался осознанию. Он мог находиться в телах сразу десятков
разных существ, видеть их глазами и анализировать увиденное.
Управлять их конечностями и чувствовать прикосновения или холод.
Ощущать те же запахи, и слышать те же звуки, что и они.
Человеческое “Я” при этом сидело в сторонке, не способное постичь
единовременное восприятие стольких организмов.