— Возможно, вы имели ввиду Летицию. — с напряженной улыбкой на
холеном лице, спросила мачеха.
— Я не ошибся.
И вот тогда все посмотрели на меня. Я возилась с овощами,
распределяя их в кучки по цвету и на дорогих родственников смотреть
отказывалась. У меня мог пропасть аппетит, после взгляда на их
лица, а повар в доме маркиза был настоящим гением.
Этот обед можно было считать самым нелепым происшествием в моей
жизни.
Маркиз дал согласие на нашу помолвку. Для него не имело значения
кто из дочерей свяжет его с герцогской семьей. Оба его ребенка были
ему одинаково безразличны.
Чего нельзя было сказать об Изабелле. Она обожала свою дочь и
презирала меня. В ее глазах я была мусором и должна была находиться
там, где и положено любому мусору — на помойке.
И уж точно я не имела права красть жениха ее ненаглядной
Летиции.
Завершился обед в атмосфере ненависти и отчаяния. Изабелла, не
притронулась к еде — от злости ей кусок в горло не лез, а ее дочь
была просто не в состоянии есть. Стоило ей только открыть рот, как
из него вырвались бы рыдания. Она едва сдерживалась.
Провожать герцога я вышла в гордом одиночестве. Он хотел побыть
немного со своей невестой и маркиз охотно оставил нас одних. У него
появилось много работы, о которой следовало позаботиться прямо
сейчас. Например, подготовить кучу документов для плодотворного
сотрудничества с герцогом Каллахан.
Изабелла увела куда-то Летицию — они не успели подняться на
второй этаж, как особняк огласили громкие рыдания. Сестрица больше
не могла держать себя в руках.
Мне нравились эти звуки.
Герцог остановился на первой ступени, взял меня за руку, накрыв
пальчики широкой ладонью — со стороны это должно было выглядеть
очень трогательно и мило, я оценила его способность создавать
обманчивое впечатление.
— Я сделал как вы просили. Спальня уже подготовлена для вас. Но,
позвольте узнать, что вы планируете делать дальше? Мне нужен веский
предлог, чтобы забрать вас.
— Об этом можете не беспокоиться. Я все сделаю в лучшем
виде.
Он с сомнением кивнул. Герцог не верил в меня, но это не
задевало. Он просто слишком плохо меня знал.
Я способна была навредить себе, чтобы добиться желаемого. В
седьмом классе я сама сломала себе ногу, только бы не ехать на лето
в деревню.
Сейчас же на кону стояла моя жизнь.
Было немного страшно возвращаться в особняк, когда герцог уехал.
Внутри меня ждали две изголодавшиеся по крови пираньи.