И мне следовало подготовиться к ее визиту.
Грустная история о частичной амнезии после случившегося уже была
опробована на… теперь уже моих, родственниках и сработала
прекрасно.
Отец, грузный, внушительный мужчина, питавший слабость к сигарам
и бакенбардам, ни на мгновение не усомнился в искренности своей
несчастной дочурки. Его вторая жена и теперь моя мачеха, изящная и
прекрасная как рассвет, рыжеволосая красотка, серьезно
переигрывала, изображая беспокойство, но никто кроме меня этого,
почему-то, не замечал.
— Дорогая, — вздыхала она, изящно прижимая ладонь к пышной
груди, — тебе нужно больше заботиться о себе. Столь хрупкое
здоровье…
Терпеть это было тяжело.
Каждый раз во время обеда мне приходилось наблюдать это
лицемерное представление. Она так самоотверженно беспокоилась о
моем здоровье, что казалось, меня вот-вот стошнит. Хотя, не знай я,
что именно по ее приказу, меня неторопливо травили, превращая
каждое вечернее чаепитие в торжественный акт моего медленного
убийства, наверное, прониклась бы к ней искренней
благодарностью.
Розанна в книге была очень привязана к мачехе.
— Мне уже лучше, спасибо. — и с каждым днем мне действительно
становилось лучше. Я перестала пить отравленный чай и яд, так долго
копившийся в теле, начал слабеть, не получая подпитки.
Но продолжаться долго это не могло. Рано или поздно мачеха
должна была заметить мой трюк и сменить тактику. Я не знала когда
именно это случится, потому что в книге не было точных привязок к
датам. Единственное, что было мне известно: новое и последнее
покушение произойдет после моей встречи с главной героиней.
И лишь автору было известно через сколько дней мне предстояло
умереть.
Я хотела сбежать в загородный дом, но мачеха, под предлогом
заботы о моем слабом здоровье и заручившись поддержкой моего… отца,
запретила это.
Ее не устраивал такой исход событий, я не могла жить, даже в
дали от дома и светского общества. Только моя смерть могла сделать
ее дочь полноправной наследницей. А посему, я должна была
умереть.
Фелиция прибыла без приглашения. Но ей, как главной героине,
было позволено такое несоблюдение этикета. На самом деле, автор
романа позволил ей даже больше — быть несовершенной и не трепетной
наследницей одного из четырех герцогских домов королевства.
Когда она прибыла в особняк, я как раз читала в библиотеке,
желая лучше понять этот мир и спрятаться от мачехи. Лишь в этом
тихом месте мне удавалось избежать ее внимания. Как утверждали
слуги, у Изабеллы была какая-то необычная аллергия на книги. Она
решительно не переносила их запах.