Неизвестный комсомольский работник его всецело поддерживал,
задирая ещё выше волну возмущения, поднятую членом ЦК. От него
сыпались обвинения, перемешанные с цитатами Брежнева и бесконечные
осуждения недостойных молодых Ленинцев, не оправдавших доверие
партии и комсомола.
Кроме этого некоторые присутствующие им периодически
подгавкивали и строя серьёзные щи на рожах, беспрерывно качали
головами, выражая своё искреннее возмущение.
Таким образом нас рьяно пропесочивали больше часа, это было
похоже на то что со мною происходило в прошлый раз, но умноженное в
добрый десяток раз. Ибо такого спланированного брызганья слюной от
возмущения и желания сейчас же растерзать провинившихся я точно не
помнил. И это наводило на определённые мысли.
Имея такой опыт как у меня, я сразу смекнул что нападение
тщательно спланировано. Причём все роли расписаны заранее, и даже
председатель дисциплинарной комиссии, комитетчик, тщательно следит
и не даёт вставить ни слова декану с профессором.
Это наводило на совсем уж нехорошие мысли. Я отлично видел, что
нас хотят грубо слить, причём тот, кто руководит этим балаганом,
вполне возможно находится не здесь. либо ведёт себя тише всех.
Бороться с подобным было бесполезно, и, если честно, никто и не
пытался.
Урвав момент в конце часа эмоционального избиения, в поток
обвинений сумел вклиниться декан факультета, скромно сообщивший,
что раньше подобного за нами не замечалось и это первый случай.
Затем он коротко рассказал о нашей учёбе всё самое хорошее и
упомянул о положительных характеристиках, выданных инструкторами из
центра Капицы. Правда при упоминании наших с Севой спортивных
достижений его быстро срезали, не дав договорить.
А после того как он окончательно замолчал, слово взял
комитетчик. И в этот момент я понял, что для нас с Севой всё точно
идёт по одному месту.
— В результате, я бы сказал преступных действий, этой нетрезвой
парочки лейтенантов, было опорочено, почётное звание сотрудников
Советской милиции. И это делает ещё более тяжким тот факт, что
одному из них была выдана рекомендация нашей комиссии, на
зачисление в ордена Ленина, Краснознамённый институт КГБ, имени
Дзержинского, созданный при совете министров СССР. — председатель
пронзил меня испепеляющим взглядом и поиграв желваками продолжил. —
Моё предложение такое. Разжаловать в рядовые обоих залётчиков.
Этого определить в вечные постовые с испытательным сроком — он
указал на съёжившегося Севу. — А второго выгнать из органов с
волчьим билетом, дабы другим неповадно было. И кстати уголовное
дело до сих пор расследуется, и ещё неизвестно что там всплывёт и к
каким выводам придут работники прокуратуры. Как мне самому кажется,
эти ребятки что-то недоговаривают.