А, еще была пара любовных романов, прочитанных в девяностые
годы. В них описывалась страстная любовь между юными красавицами и
могучими и сильными неандертальцами.
Даже сейчас Елена Николаевна помнила, что в учебниках истории
неандертальцы изображались непривлекательными существами.
Низкорослые, нескладные, с большими надбровными дугами и скошенными
лбами – эти создания больше походили на далеких предков обезьян,
чем на людей.
В книгах их образ всегда был иным. Возможно, их не описывали
неземными красавцами, но облик им придавали вполне приемлемый. И
конечно же, авторы не забывали добавить героям ума, силы, храбрости
и ловкости – что еще нужно трепетному юному сердцу, чтобы
влюбиться?
Вряд ли Елене Николаевне стоило воспринимать подобную литературу
всерьез. В итоге она могла надеяться только на то, что удалось
запомнить из школьного курса истории.
А было это катастрофически мало.
Живут в пещерах, охотятся на мамонтов, изготавливают оружие из
камней. Кажется, это все, что она могла сказать, не считая
незначительных мелочей. Вроде в это время еще должен жить
саблезубый тигр и пещерный медведь, Елена Николаевна не была
знатоком истории, поэтому не имела уверенности в этой
информации.
Прошерстив свою память на предмет знаний о каменном веке и людях
этого времени, она вернулась мыслями к воспоминаниям девушки.
Итак, людей сейчас жило очень мало. По коротким оговоркам самых
старых членов небольшого общества девушка знала, что некоторое
время назад в мире случилась какая-то катастрофа, принесшая холода
и долгую, практически постоянную зиму.
Катастрофу описывали однозначно – с неба падали камни и глыбы
льда. Воздух заволокло дымом от начавшихся пожаров. Долгие дни все
вокруг горело, а потом пришла зима.
Елена Николаевна подозревала, что дело в упавшей на землю
комете. Об этом свидетельствовали глыбы льда. Видимо, катастрофа
была поистине разрушительной, раз падение смогло вызвать такие
последствия.
Когда это случилось – неясно. Люди в это время жили недолго и
ничего, естественно, не записывали, только передавали из уст в
уста. Самой старой женщине их семьи было едва за сорок, и выглядела
она при этом так, будто давно перешагнула шестидесятилетний
барьер.
А самому старому жителю, которого знала Даха, было пятьдесят две
зимы. В воспоминаниях Елены Николаевны он представал человеком,
который едва мог ходить без посторонней помощи. Для лучшего
понимания состояния тела местного долгожителя достаточно
представить современных людей, отметивших столетний юбилей.