- Я думала, страшнее будет. – первой тишину нарушила
негрэльфийка. – Вот видишь, Пидзуил, не такие уж и страшные эти его
проклятья. Просто непредсказуемые.
- А если что, они обратимые? – поинтересовался чувак.
- Понятия не имею. – ответил я им, когда все взгляды скрестились
на мне. – В описании по этому поводу не слова. В остальном, что-то
мне подсказывает, вы в разы более крутые маги, чем я. Так что это
больше к вам задание, выяснить этот вопрос.
- Мы… Подумаем. – с настолько явным замешательством ответила
Бривайтэль, что сразу стало понятно, что нет, не подумают. – Ладно,
вам пора идти. Еще девятнадцать зарядов случайностей.
Пидзуил представлял из себя молодого на вид, даже скорее
подросткового возраста, чувака. Хотя ему было, как выяснилось в
процессе знакомства, уже более трехсот лет. Мулат с мясистыми
губами, большим носом и массивными заостренными ушами, при этом
худощавый и высокий, почти двух метров высотой, создавал
впечатление карикатуры. При всем при этом, был весьма миролюбивым
существом, и вообще, как оказалось, он был музыкантом и поэтом.
Бард, мать его. Одет был, я бы сказал, по-праздничному.
Светло-зеленые штаны с серебристой вышивкой, серебристая рубашка со
светло-зеленой вышивкой. На ногах – босоножки. Травянистого цвета,
и узоры – неожиданно – золотые. Спасибо, одежда хоть не в обтяжку
была, а достаточно свободного покроя. Волосы непонятного
бело-серого оттенка. И не сказать, чтоб седые, скорее, как у той
бабы из людей икс, которая молниями шарашила.
В тюрьму он угодил по собственной невнимательности и
рассеянности. Слова о том, что стояк у этих полуэльфов, как
солнцестояние, не был метафорой, хотя и это эльфийка в свою речь
тоже вкладывала. Это в прямом смысле. Не просто же так эти
траволюбы магию жизни качают, что не могут у мужика магией стояк
вызвать? Вот, у коренных не могут. Только два раза в год, в день
летнего и зимнего солнцестояния, когда какие-то там естественные не
то магические, не то астрологические каналы и потоки друг на дружку
наслаиваются должным макаром. У кого-то сам встает, а у кого-то
только с помощью магии. И Пидзуил умудрился на это событие забить
хер. Случайно, просто по своей творческой рассеянности дни
перепутал. Но за это его в каталажку и упекли. На полгода, до
следующего события. Комната, конечно, походила скорее на
фешенебельный отель, но душа от недостатка свободы у него страдала.
И новый альбом у него получился грустный и депрессивный.