За такие слова мы точно могли оказаться за решеткой.
Свинячьи глазки начальника стражи сузились, а щеки побагровели.
Он медленно втянул ноздрями воздух, а после усмехнулся.
— Денег не хочу, — выдал он, на удивление ловко слезая с лошади. — Договоримся на кое-что другое.
Он приказал своей охране стоять на месте и сам первым скользнул в шатер. Агве прошла за ним, я двинулась следом.
Внутри, как и всегда, царил полумрак. В этот полуденный час старушка даже не зажигала свечей, хватало тех крохотных лучиков солнца, которые пробивались через ткань навеса.
И еще тут всегда было холодно, сегодня в особенности. Я зябко обхватила себя руками за плечи, не ожидая от разговора с этим человеком ничего хорошего.
— Я согласен отпустить вас, — без предисловий начал мужчина. — Но взамен она пойдет со мной. Одна ночь.
— Нет, — уверенно и спокойно ответила Агве. — Эмма предназначена не тебе.
Боров скривился.
— Не неси чушь, кочевница. Набиваешь цену — так и скажи. Но я сегодня добрый, даже денег дам.
Мои глаза округлились.
Я была не маленькой, чтобы понять, чего именно возжелал этот противный. И от одной мысли, что я и он можем остаться наедине, как женщина с мужчиной, меня начинало подташнивать.
Даже ком к горлу подкатил.
Я замотала головой, показывая Агве, что не хочу.
Но мать и без этого не собиралась меня отдавать.
— Я же сказала, — все так же ровно продолжила она, обходя борова по кругу и подходя к своему столу, где были разложены ее карты.— Эмма предназначена не тебе.
— Тупая старуха. Я ведь не торговаться зашел. Возьму силой, значит.
Он резко развернулся, оказываясь ко мне лицом к лицу, и схватил за локоть.
Я уперлась ногами и попыталась отбиться второй рукой: вцепилась ею в лицо мужчины. Глубокие царапины прочертили его лоснящиеся щеки.
— Стража! — заорал боров, не в силах справиться со мной самостоятельно. — Арестовать этих двоих: воровки и государственные преступницы! За решетку!
— Агве! Беги! — закричала я, понимая, что против отряда мужчин мы бессильны.
Но старушка стояла на месте.
Лишь подняла одну из карт со стола и перевернула рубашкой вниз — «Верховная смерть».
— От руки короля твоего гибель к тебе придет, стражник. Помяни мое слово.
Ричард
— Отличный выстрел, ваше высочество, — лебезящий голос одного из егерей раздражал, — прямо в цель.