Но сон не вернулся. Даже когда, постанывая и проклиная вчерашний
двенадцатый коктейль, явно бывший лишним, встала Мика и вышла из
комнаты. Более того, как раз когда она вышла, мне вдруг стало очень
нехорошо… Потому что дверь в нашей комнате противно так скрипит, а
сейчас скрипа не было!
И это могло означать только одно – мы не в общаге!
Дальше хуже. Тихий звук шагов, рядом с моей постелью кто-то
присел, после чего майку с моего плеча чуть потянули вниз, стягивая
ткань, и губы, которые так бессовестно мне снились всю ночь, стали
осторожно поцеловывать, а после раздался голос Эда:
– Малыш, ты как? Голова не болит? Кофе будешь?
События вчерашнего вечера начали обретать ясность, неся
невероятное осознание – кажется, эротический сон был совсем не
сном. Это подтвердил и веселый смех, а затем ласковое:
– Киран, ты не спишь – когда спят, не краснеют от смущения.
Вставай, я один в квартире, так что можешь в футболке ходить.
Кстати, голова не болит?
– Нет… – простонала я, этой самой головой уткнувшись в
простынь.
– Вот и хорошо, – меня погладили по спине, –
поднимайся, поздно уже.
И он ушел.
– Ой, мама… – простонала я, чувствуя, как начинаю
сгорать от стыда.
С ужасом вспоминаю, что там, в ванной на полу, остались лежать
мои чулки, трусики и бюстгальтер заодно… Какой кошмар!
– Кир, ты встаешь? – раздался вопль Мики откуда-то из
глубины этой далеко не маленькой квартиры.
– Нет, – буркнула я, оставаясь лежать.
Заниматься самоедством мне времени не предоставили. Заявилась
Микаэлла, стащила с меня одеяло, а после начала жаловаться:
– Кир, ну Кир, ну вставай, а то он меня убьет же.
– Кто он? – упрямо продолжаю закрывать лицо
руками.
– Эдвард, – с горестным стоном Мика присела на
кровать. – Они тут вчера были – Эд, Вик и еще какие-то с их
выпускного курса, я их не знаю. А тут мы ввалились, ты хоть в
ванную пошла, а я так, раздеваясь, и потопала на кухню, а они там…
все.
Мучительно напрягая память, попыталась вспомнить, до какой
степени успела раздеться Мика… вспомнила, что юбка с нее сползла
еще в прихожей.
Вскинув голову, посмотрела на расстроенную подругу. Микаэлла
ответила мне полным раскаяния взглядом, после чего шепотом
поведала:
– Они сначала опешили, а потом Эд подскочил, в секунду
стянул с себя майку, а в следующую секунду надел на меня…
Мне было жаль Мику. Очень жаль, но даже сочувствие не помешало
тихо захихикать, представив себе эту картину! То-то он в ванную в
одних брюках ввалился!