Я подошёл к матери, сел на лавочку рядом с ней, а потом взял за
руку. Молча. Ей было хреново, это факт. Обязательно расспрошу обо
всем. Но не сейчас. В данный момент мне было её искренне,
по-человечески жаль.
Калитка снова открылась. Мы снова коллективно вздрогнули.
Я и Светланочка Сергеевна – по причине, не дай бог, повторного
явления Аристарха Николаевича. Андрюха – все еще отходил от деда в
орденах. Матвей Егорыч, потому что стоял ближе остальных. А Семен,
просто за компанию.
Во дворе появился участковый. Вот тут обалдели мы все. Даже
Сенька, который в силу возраста ни черта не понимает. Просто,
выглядел Ефим Петрович – охренеть можно. Иначе не выразить то
впечатление, которое он произвёл.
Обычно участковый ходил в одежде, предположительно сначала
пережеванной коровой. Каждый раз возникало ощущение, что он реально
отнял свои штаны и рубаху с боем. И бой был неравный. Всегда
какой-то мятый. Даже лицо мятое. Неухоженный. Неопрятный. А
сейчас…
Форма с иголочки. Чистая, отутюженая. Лицо – аж блестит на
солнце. Так идеально выбрито. Правда, на шее виднелся маленький
кусочек газеты с крохотный каплей крови, которая проступила сквозь
бумагу. А ещё, от Ефима Петровича несло одеколоном так, что, мне
кажется, куры в курятнике попадали без чувств. Рыба в пруду всплыла
пузом кверху. Он вылил, наверное, целый пузырёк на себя.
– Во мля… – Дед Мотя, в отличие от остальных, своего удивления
не скрывал. Ну, потому что, Матвей Егорыч и чувство такта –
максимально далеки друг от друга. – Ты чего? А, Ефим? Тютюкнулся?
Или тоже с членом центрального комитета хотел познакомиться? Или на
почве работы совсем ошалел? Я тебя при таком марафете крайний раз
на выпускном видал. Ровно один час. Потом в кустах твой пинжак
разыскался.
– С каким членом? – Ефим Петрович на нас не смотрел и, по-моему,
даже не слушал. Он пялился на маман. Хотя, старался не показать
настоящую причину случившейся метаморфозы. Все это было сделано
ради того, чтоб, если не произвести на неё впечатление, то хотя бы
немного понравится.
– Так это…Отец и муж. Не по этому поводу? – Матвей Егорыч, как
впрочем и Андрюха, который сидел, открыв рот, не понимал, что
сподвигло участкового на такие радикальные перемены. В отличие от
меня. Я то сразу вкурил.
– Отец и муж? Чьи? – Ефим, наконец, оторвался от созерцания
маман и повернулся к деду.