Ну а после душа и обеда все стало и
вовсе неплохо. Видимо стейк повлиял на меня таким образом, за
последние дни от больничной диеты уже начало подташнивать. Если бы
меня продержали на ней еще немного, то мое состояние начало бы
стремительно ухудшаться.
По сравнению с тем, в каком
настроении я ехал из больницы, сейчас из Барвихи я выезжал просто в
прекрасном расположении духа. Думать о том, что уже произошло
совсем не хотелось. Вот только две машины сопровождения, вместо
одной как раньше, напоминали мне о том, что за последнее время
многое изменилось.
В «Кремль-плаза» сотрудники меня,
разумеется, встретили бурными аплодисментами, что было приятно.
Хоть времена для «Ермолов и партнеры» сейчас не самые легкие, но
то, что все настроены именно так — было приятно.
Понятное дело, что для меня все
происходящее не казалось проблемой — скорее, досадными
недоразумениями. Но я — это одно, а вот оптимизм персонала — это
совсем другое. Ермолов молодец. Я уверен, что в этом он принял
самое непосредственное участие.
На совещании присутствовали все.
Насколько я понимаю, Давыдов и вовсе прикатил в офис прямо из
аэропорта.
— Ну что расскажете, соколики? — с
улыбкой спросил я, глядя на серьезные лица своих топов. — Судя по
всему, радовать вы меня сегодня не собираетесь?
— Да, честно сказать, поводов для
радости немного, — высказал общую мысль Давыдов. — Скорее даже
наоборот.
— Что же, — я отпил кофе и посмотрел
на Москву-реку, по которой в этот момент шел прогулочный катер. —
Тогда давайте начинать. За последнее время я ужасно соскучился по
нашим деловым хлопотам и мне просто неймется надавать кому-нибудь
по заднице. Что вас беспокоит больше всего?
— Обстановка в Нижегородском
княжестве, — сходу ответил Матвей Всеволодович. — Наших директоров
запугивать начинают.
— Кто? Унковский? — спросил я у
Верховцева.
— Да, его работа, — ответил тот. —
Сам он, конечно, говорит, что никакого отношения к этому не имеет,
но я думаю это не так. Ходоков мы проверили, они и в самом деле
непосредственного отношения к маркизу не имеют. Но действуют по его
наводке, это однозначно.
— Вот же урод, видимо ничему его
жизнь не учит, — я отпил еще немного кофе. — Значит так, Матвей
Всеволодович, с людьми поговорите и дайте им понять, что все
нормально. Соколов цел и невредим, так что пусть не переживают и
работают спокойно — никто их не тронет.