Поэтому вечером, после стычки с Ириной, я собралась и пошла тягать железо.
Кроме меня, в зале почти никого не было. Трое незнакомых парней, которые после каждого упражнения гордо прохаживались перед зеркалом, потряхивая весьма неплохими бицепсами. Парнишка, который, похоже, не догадывался, что для гармонии надо качать не только верх, но и низ, поэтому выглядел весьма странно — здоровенный торс, на чахлых ножках. Пара девчонок с первого курса. Они как синички метались по залу, больше стараясь привлечь внимание противоположного пола, чем занимаясь.
Я же подошла к делу обстоятельно. На каждый тренажер три подхода по двадцать раз. Вся растрепалась, запыхалась, вспотела, как лошадь. Руки-ноги дрожали, но зато в голове не осталось места для неприятных мыслей. Тело гудело, дорвавшись до тренировки, а я даже почувствовала себя чуточку счастливой. Эндорфиновый всплеск.
Может, все не так уж и плохо? Может, все наладится?
Ага. Размечталась.
Я как раз делала сгибание ног лежа, когда прямо надо мной раздался знакомый голос:
— Отлична корма, Оса!
Что?! Опять?!
Я аж дернулась и резко опустила валики. Стержень с громким лязгом ударился по железным блинам, громыхнув на всю тренажерку.
— Волшин, ты меня преследуешь, что ли? — оттолкнувшись от лавки, я так резко села, что в голове зашумело.
— Даже не думал. Просто мы здесь часто по вечерам зависаем.
— Мы? — обернувшись, увидела Меранова. Он стоял у зеркала и медленно наматывал на кулак эластичный бинт, не отрывая от меня волчьего взгляда.
Зашибись потренировалась.
Самое неприятное, что я даже не заметила, когда ушли все остальные. В зале осталась только я и два этих придурка.
Пора сваливать. И, судя по пристальному взгляду Мерза, чем быстрее, тем лучше.
Бодро спрыгнула с лавочки и шагнула к дверям, но уйти не удалось. Марк перегородил мне дорогу.
— Куда торопишься, Оса?
— Обратно в гнездо, — огрызнулась и попыталась проскочить мимо него.
Он снова остановил, перехватил поперек талии.
— Слушай, а ты такая ладненькая, — одобряюще кивнул и бесцеремонно потянул за край майки, — пресс покажи.
— Волшин, отвали! — ударила его по руке.
— Что такого? — рассмеялся он. — Оставайся. Будет весело. Обещаю, не обидим.
А у самого ухмылка такая, что мороз по коже. Они оба — здоровенные кони, не отягощенные моралью и здравым смыслом, а я одна. И вряд ли кто-то прибежит с верхних этажей, чтобы постоять за мою девичью честь.