Но сделать это я не успеваю: Кнут рывком смахивает с головы капюшон и идёт прямиком к нам.
Сейчас темно и я плохо вижу его лицо, только короткосриженную макушку и плотно сомкнутые губы. Всё. От него не исходит ни агрессии, ни злости или ещё чего-то такого. Он спокоен. А я нет. Да я в диком ужасе!
- Извиняйте, куклы, назрели другие планы, - разводит руками рыжий. - Но кто знает, может, ещё свидимся.
- В машину идите, - тихо произносит Кнут и кивает на свою тачку. - Живо.
Маринка снова впивается ногтями в мою руку и не двигается с места. Как и я.
- А зачем это? - смелею.
Кнут переводит на меня свои ненормальные глаза, и в памяти с дотошной чёткостью всплывают события того дождливого дня. Тогда он так же на меня посмотрел.
- Домой отвезу, - отвечает, наконец, и снова накидывает на макушку капюшон.
Выбор невелик: одновременно поднимаемся с Маринкой со скамейки и за руку идём к четырёхколёсному корыту, как две овечки на заклание. Страшно невероятно и неизвестно, что хуже: остаться с тремя подонками, или с одним, но зато каким.
- Подожди, там мой телефон! - бросаю ладонь Маринки и, конкретно обнаглев, быстро возвращаюсь к кустам. Приземлившись на корточки, шарю рукой в траве, понимая, что бесполезно - новому айфону приделали ноги.
Вот уроды! Двух месяцев же нет!
- Ну, бывай, брат. Смотри там не перетрудись, - рыжий отбивает "пять" Кнуту, после чего глумливо ржёт, явно намекая, что нас ждёт горяченькое приложение.
Это дерьмово. Это очень и очень дерьмово.
- Может, удерём? - шепчу Маринке. - Кто знает, куда он нас повезёт.
- Ты совсем больная? Думаешь, он нас не догонит? Да мы трёх метров не пробежим! Лучше сделать так, как он сказал, кажется, он повменяемее этих придурков будет.
Выбора снова нет - послушно миную огораживающий детскую площадку забор и, уже забираясь в салон, улавливаю краем уха гнусавый голос Жужы:
- Гля, правду сказала. Реально прокурорская дочка, в интернете нашёл. Охренеть.
Хлопает дверь и на водительское кресло падает Кнут. Не обращая на нас абсолютно никакого внимания, делает музыку чуть громче. Когда наглухо тонированные стёкла "Понтиака" одновременно поползли вверх, жмёмся с Маринкой друг к другу, словно пара сиамских близнецов. Мы всякое вместе в жизни прошли, но такое - впервые.