Риттер спорить не стал и перенес свое внимание на
другое изделие местного плотника. Результат не заставил себя ждать.
Дверь распахнулась, и оттуда неприветливо выглянула русоволосая
девица, недобро сощурилась и недовольно
поинтересовалась:
— Чего стучим, рожа твоя бандитская? Чего добрых
людей зря беспокоим?
— И тебе здравствовать, красавица! — жизнерадостно
поздоровался ведьмак, не приученный воевать с женщинами. Если,
конечно, нужда не заставит.
Прислужница жреца от неожиданной вежливости слегка
оторопела и даже порозовела от удовольствия.
— Ладно. Раз все равно не сплю, не гнать же вас, не
выслушав, — смилостивилась она. — Рассказывайте, зачем пришли.
Только… жрец того… ушел куда-то. Вот, записку оставил, — в
доказательство своих слов Марыська (а это была именно она) помахала
перед носом Риттера клочком бумаги. — Меня хоть и учили грамоте,
только почерк жреца больно неразборчив, буквицы друг на дружку
набегают да цепляются не пойми где — не разберу я, что тут
написано.
То, что девица беззастенчиво врала, Риттер понял
сразу по хитрому выражению ее лица и не менее хитрым, бегающим
глазам. Убедился он в верности своей догадки, как только получил
бумажку в руки. Почерк у жреца был на диво разборчив, по-детски
крупные буквы не понять мог только слепой. Впрочем, Риттер раз пять
прочел содержание записки, не веря собственным глазам. Несколько
раз сморгнул, но слова от этого не изменились.
— Что-то не так? — поинтересовался Алишер, которому
быстро надоело наблюдать, как ведьмак с удивленным видом таращится
на текст, будто поднял с земли палку, а она на него
зашипела.
— Да все не так, — хмыкнул Риттер. — Все это село —
просто какое-то сборище язычников, еретиков и
мракобесов.
— Сам ты бес! — возмущенно фыркнула Марыська,
выцарапала из пальцев Риттера записку и с чувством хлопнула дверью,
чуть не приложив замешкавшегося приезжего по лбу.
— Откуда такие выводы? — тут же спросил Миксам,
которого живо интересовали все магические проявления нежити. Он
бережно хранил в памяти множество различных отпечатков магического
фона и мог с легкостью распознать не менее двадцати видов нежити
даже по остаточному следу недельной давности.
— Ты когда-нибудь видел служителя Всевышнего, который
добровольно отправляется к ведьме, причем не во главе разъяренной
толпы фанатиков с факелами с целью предать окаянную очистительному
огню, а просто за лекарством от кашля? Не удивлюсь, если окажется,
что никакого жреца здесь нет, а сами сельчане дружно поклоняются
какому-нибудь каменному идолу на древнем капище. Да и прислужница
эта доверия не вызывает. Видел, какие у нее глаза? Как у кошки
мартовской! А на шее — красные отметины, явно ухажером оставленные.
Разве может такая при храме проживать? При кабаке — еще куда ни
шло.