Но сейчас не об этом, взрослея, мы
забываем о неких физиологических особенностях нашего организма при
рождении. В этом возрасте наш мозг совершенно не готов оперировать
информацией в той форме, что привычна взрослому. И вот тут,
начинался мой персональный ад. Мне было необходимо поддерживать
организм в тонусе, разглядывая кривляния отца. Следя за мамой, или
за самодельными игрушками, призванными развлечь меня. Всем бы
хотелось буквально с первых месяцев осваивать язык и тому подобное,
но по моему опыту, это просто невозможно. Да я слышу звуки, но мозг
еще просто не готов к абстракции, а наше мышление, по сути,
абстрактно.
Вот и приходится представлять в этих
стеклышках и погремушках разное. Как-то я рождался вмире, где
некоторым людям была доступна особая внутренняя энергия, при помощи
которой они могли творить разные чудеса. Подробности, конечно, не
помню, да и прожил там счастливую мирную жизнь крестьянина, во
владении одного из богов мира боевых искусств. Просто вот там было
не обычно, и очень интересно. Лично мне еще ни разу не выпадала
жизнь человека, наделенного какими-то сверх способностями. Тысячи
простых, и очень хороших жизней. Кажется, и в этот раз я снова
оказался в семье крестьян, но немного странных.
Моя мать была красива, правильные
черты лица, черные как смоль волосы, и аккуратная фигура с тонкими
руками, и пальцами, что как будто не держали ни чего тяжелее
расчески для волос. Все говорило о том, что наследственной
крестьянкой она быть не могла. Отец и того чудесатее. Рослый,
красноволосый, с невероятно развитой мускулатурой, что опять же,
совсем не свойственно крестьянам. И такими же точеными чертами
лица, как и у матери. Ну, очень странные крестьяне, впервые вижу
таких. Но делать выводы рано, я никого кроме родителей пока не
видел.
Родители дали мне имя – Ашма. В честь
какой-то родни. Но о них попозже, пока разберемся со мной. В общем,
первые полтора года жизни мне было достаточно тяжело. Незнакомый
сознанию язык вполне себе легко создавал синаптические связи в
мозгу, крайне негативно влияя на меня. Мною переживался мощнейший
конфликт между сознанием и телом, в котором я родился. Просто
представьте, когда совершенно незнакомый язык становится понятнее,
постепенно замещая собою язык, с которым вы жили. Трудно? А вот
пережить еще сложнее. Этот процесс как раз окончательно завершился
где-то в возрасте полутора лет, и хоть частично позволил мне
приходить в себя.