Сделав очередной ход, приведший его к победе, Тирион сделал
большой глоток из своей позолоченной чаши. Когда глаза маленького
льва встретились с Оберином, карлик потешно закашлялся. Выпучив
глаза, он продолжал пить вино, оглядываясь по сторонам.
-Вот так встреча, лорд Тирион. Я слышал о вас много хорошего, но
и не надеялся повстречать вас в таком месте. Думал, вы всё так же
вытираете зад от золотых монет отца...
-Принц Оберин, какая приятная встреча.
Взяв себя в руки, Ланнистер расслабленно расправил плечи. Налив
себе и собеседнику вина, он прошёлся взглядом по телу сидящей на
коленях принца женщины.
-Это моя дорогая Эллария, прекрасный дорнийский цветок...
-Рад знакомству...
Повисшая тишина между представителями враждующих домов распугала
остальных клиентов заведения. Почувствовав напряжение, многие
спешно расплачивались и уходили прочь, освобождая места для дочерей
Мартелла.
-А это мои дочери. Я наслышан о вашем остром языке и уме,
уверен, вы найдёте о чем с ними поболтать.
-Вот этого-то я и боюсь.
Астапор
Пока на стенах древнего города оборонялись взрослые Безупречные,
мальчишки, ещё только проходившие обучение были в спешке отправлены
на полигоны. День и ночь юные рабы постигали азы владения копьём и
щитом. Напуганные перспективой поражения, Добрые Господа увеличили
набор бойцов, забивая казармы воинов-рабов до отказа.
Жаба был одним из них. С начала осады он, как и многие другие,
был отправлен в Безупречные. Хотя раньше в ряды этих знаменитых
воинов брали только детей, а на обучение тратили десяток лет,
сейчас рабовладельцы плюнули на правила, делая упор на количество,
а не на качество.
Уверенные в успехе своей затеи, они собрали со всего города
тысячи мальчиков и юношей.
Каждый день Жаба вставал вместе со всеми и шёл тренироваться.
Каждый день его и остальных избивали плетьми, приучая к
повиновению. Каждый день он забывал, кем родился и кем был
раньше.
Вместе со своими новыми товарищами Жаба учился убивать, не
задавая вопросов и не возмущаясь своей судьбой. Тыкая копьём в
сделанный из сена человеческий силуэт, он пытался сохранить в своём
сердце остатки былых воспоминаний, что ускользали, словно вода
сквозь пальцы.
Имя матери и сестры, имена других слуг-рабов на службе Доброго
Господина Кхмека. Сладкий вкус спелого фрукта, что он утащил с пола
и тёплые объятья рабыни-кухарки, что заменила ему семью. Каждый
удар по манекену, казалось, убивал в нём остатки того немного, что
делало его человеком.